Те, кто в опасности - Уилбур Смит (2011)

Хейзел за неделю известила компанию, в сейфах которой хранились ее картины, что хочет их посмотреть. Она и Гектор сидели на белом диване в комнате, где стены были забраны простыми бежевыми драпировками, чтобы ничто не отвлекало внимание зрителей от полотен. Служащие компании почтительно приносили картины по одной и ставили на деревянный мольберт перед посетителями. Потом уходили, оставляя их любоваться наиболее ощутимыми проявлениями человеческой гениальности.

— Когда Дэвид Ливингстон открыл водопад Виктория, он сказал: «Такие зрелища достойны летающих ангелов», — негромко сказал Гектор.

— Я понимаю, что он чувствовал, — прошептала в ответ Хейзел.

* * *

Два дня спустя они поехали в Беркшир на королевские скачки в Аскоте. Хейзел состояла в клубе, поэтому их допустили на монаршую трибуну. Между гонками ее величество королева и герцог Эдинбургский прогуливались среди членов клуба. Хейзел и Генри не раз были гостями королевы в Сандрингхеме,[57] и ее величество ненадолго задержалась, чтобы поболтать с Хейзел и поздравить ее и Гектора с законным браком. Принц Филипп взял Гектора за руку и бросил на него знаменитый проницательный взгляд.

— Вы ведь африканец, Кросс? — спросил он, и его глаза озорно сверкнули. — Как вы здесь оказались?

Гектор моргнул, но сразу спохватился и ответил:

— Эти нахальные африканцы и греки! Всюду пролезут. Не так ли, сэр?

Принц Филипп с удовольствием фыркнул.

— Третий батальон SAS, верно? Я слышал, вы хороший стрелок, Кросс. Приезжайте в Балморал,[58] поможете нам справиться с фазанами.

И он бросил взгляд на своего секретаря.

— Я все устрою, сэр, — послушно сказал тот.

Когда двинулись дальше, Хейзел прошептала Гектору:

— Я так тобой горжусь! Старый хрыч получил по заслугам. А королева ужасно милая, правда?

На пятый день Сэндпайпер, лошадь Хейзел, выиграла юбилейный Золотой кубок, и Хейзел решила все-таки не увольнять тренера. Она дала праздничный ужин на двадцать персон у «Аннабелс».[59] Среди гостей был посол Соединенных Штатов, и в ответ он пригласил их в свою официальную резиденцию «Уинфилд-Хаус». Этот дом правительство США приобрело у Барбары Хаттон в 1955 году за символическую плату в один доллар. Хейзел решила: вот подходящий случай забрать из банковского сейфа подлинные драгоценности Хаттон.

Среди гостей оказался норвежский посол. Гектор ему понравился, и, когда посол узнал, что и Гектор и Хейзел ловят на блесну, он пригласил их попытать счастья в Норвегии, на пяти милях воды, которыми он владел на реке Намсен, славящейся в Европе своей крупной рыбой. Когда Хейзел рассказала Кайле об этом приглашении, та завизжала так пронзительно, что Хейзел пришлось держать трубку на вытянутой руке.

— О, как бы я хотела быть там с тобой, дорогая мамочка! Я так тебя люблю. Правда. Пожалуйста! Ну пожалуйста!

— А как же твоя решимость сунуть в конце года Соупи Уильямса носом в землю?

— До этого еще целая вечность. Если позволишь прилететь, я буду работать вдвое усерднее и любить тебя всю оставшуюся жизнь.

Хейзел послала за ней BBJ.

Река Намсен глубока и широка. В последний день Гектор и Кайла рыбачили с противоположных берегов одного и того же омута. Кайла размашистым движением забросила к нему свою тринадцатифутовую леску. Гектор видел, как глубоко в воде под блесной сверкнула серебром рыба, словно отражение в зеркале.

— Спокойней! — закричал он. — Тебя выслеживает чудовищный лосось. Замри. Пусть подплывет. Когда клюнет, ради Бога, не дергай. Вытащишь крючок изо рта. Пусть заглотит его поглубже, тогда тащи.

— Знаю! Вы мне это сотни раз говорили! — крикнула в ответ Кайла.

— Спокойней! Вот он! — Он следил за концом ее удилища. Глубоко в воде сверкнул большой серебряный бок. — Спокойней, Кай. Он все еще здесь. О, дьявол, не стал клевать. Вытягивай приманку и поменяй. Быстрее, Кай, он не будет здесь ходить целый день.