Институт - Стивен Кинг (2019)

Она потащила его в комнату отдыха. Люку хотелось как следует все изучить, особенно торговые автоматы (настоящие сигареты! разве такое возможно?!), но, как только за ними закрылись двери, Калиша подошла к нему вплотную и сурово заговорила:

– Не знаю, долго ты тут пробудешь или нет – и долго ли пробуду тут я, – однако пока мы оба никуда не исчезли, будь с Морин поласковей, понял? Здесь столько злобных тварей работает, а она – не такая. Она хорошая. И у нее проблемы.

– Какие? – спросил Люк (в основном из вежливости – его куда больше интересовала площадка под окнами, на которой он заметил двоих детей примерно его возраста или чуть старше).

– Во-первых, Морин больна, а к врачу не идет, потому что не может позволить себе болеть. Получает она около сорока тысяч в год, а счетов ей приходит на восемьдесят, если не больше. Муж набрал долгов и сбежал. И проценты копятся, понимаешь?

– Навар, ага. Так мой папа это называет. Словечко из воровского лексикона. Папа говорит, что все, кто выдает кредиты, – по сути ворюги. Процентные ставки там действительно немаленькие, в его словах есть доля…

– Доля чего? Правды?

– Ну да. – Он оторвал взгляд от ребят за окном – Джорджа и Айрис, судя по всему, – и посмотрел на Калишу. – Она тебе все это рассказала? Ребенку? Видимо, ты умеешь налаживать межличностные отношения.

Калиша сделала удивленное лицо и засмеялась – не просто хихикнула, а прямо загоготала, подбоченившись и запрокинув голову. Почему-то от этого она стала похожа на взрослую.

– Внутриличностные отношения! Ну ты загнул, Люк!

– Не внутри-, а меж-, – поправил он ее. – Если, конечно, ты не общаешься с целой группой лиц. Консультируешь их по вопросам кредитования, например… – Он умолк. – Шутка.

Причем дурацкая. Так мог пошутить только ботаник.

Калиша оглядела его оценивающе – сверху вниз и снизу вверх. От этого он вновь ощутил приятное покалывание.

– Умный, что ли?

Люк смущенно пожал плечами. Обычно он не выпендривался – как ни крути, это худший способ завоевывать друзей и оказывать влияние на людей[20], – но сейчас ему было тревожно, жутко и (проще уж сразу признать) офигеть как страшно. Не думать об этом странном опыте как о похищении становилось все сложнее. В конце концов, вчера он заснул у себя дома, а сегодня очнулся в тысячах миль от него – если верить Калише. Разве родители отпустили бы его черт знает куда по собственной воле? Маловероятно. Как бы там ни было, Люк очень надеялся, что родители не остановили похитителей лишь потому, что крепко спали.

– Прямо-таки суперум, я бы сказала. ТЛП или ТЛК? По-моему, ТЛК.

– Вообще не понимаю, о чем речь.

А может, понимает? Люк вспомнил, как в буфете иногда звенели тарелки, как дверь в его комнату открывалась и закрывалась сама по себе, а на днях в «Рокет-пицце» дрожал поднос. Да, и еще урна сдвинулась, когда он сдавал экзамены.

– ТЛП – телепатия. ТЛК…

– Телекинез.

Калиша улыбнулась и показала на него пальцем.

– Говорю ж, умный! Да, телекинез. Способности могут быть к чему-то одному. Все сразу никому не достается – по крайней мере, так говорят лаборанты. Я, например, – ТЛП. – Тут она слегка приосанилась.

– Ты читаешь мысли, – сказал Люк. – Ага. Как нефиг делать.

– Откуда, по-твоему, я в курсе про Морин? Она бы тут никому про свои беды говорить не стала, не такой она человек. И подробностей я не знаю – все только в общих чертах. – Калиша задумалась. – Еще там было что-то про ребенка. Младенца. Странно: однажды я ее спросила, есть ли у нее дети, и она ответила, что нет. – Калиша пожала плечами. – Я всегда умела читать мысли – не постоянно, но иногда получается. Это не какая-нибудь супергеройская способность. Иначе бы я уже давно отсюда сбежала.

– Ты серьезно?

– Да, и вот тебе первое испытание. Впереди таких уйма. Я загадала число от одного до пятидесяти. Угадаешь, какое?

– Понятия не имею.

– Правда? Не врешь?