Крушение пирса (сборник) - Марк Хэддон (2016)

Однажды в пятницу после работы Ли зашла в аптеку «Бутс» и уже направлялась к автобусной остановке, когда, проходя мимо кафе «Кеньонз», заметила двух женщин, сидевших за столиком у окна. Ей сразу стало ясно, что они не из этого городка – уж больно независимо они держались, словно весь мир принадлежал им. Женщина, сидевшая лицом к Ли, подняла темные очки вверх, к коротко остриженным рыжеватым волосам; на ней было открытое платье канареечно-желтого цвета, демонстрирующее ее красивые загорелые плечи. Глядя на нее, Ли ощутила легкий укол странной зависти и обиды, и та женщина, видимо перехватив ее взгляд, тоже внимательно на нее посмотрела. Ли смутилась и поспешила прочь, но не прошла и пяти шагов, как до нее дошло, что это были Эбби и Ниша. Она хотела тут же удрать, но Ниша, внезапно вынырнув из дверей ресторана, успела преградить ей путь. Театрально откинув назад голову, она оглядела Ли с головы до ног и воскликнула:

– Господи, девушка, что с тобой такое, черт побери?

Ли совсем забыла грубоватую манеру перебрасываться колкостями и веселыми непристойностями, которая крепко связывала их компанию, а прочих помогала держать на расстоянии. И растерянно пробормотала, опустив глаза на свои серые трикотажные штаны и потрепанные кроссовки:

– Я только что с работы…

– Заходи, – повелительно сказала Ниша, мотнув головой в сторону ресторанной двери, словно это была тюремная камера, в которую Ли обязана была вернуться.

Оказалось, они приехали сюда по случаю свадьбы брата Эбби.

– У него это уже супруга Номер Четыре. Я даже имя ее запомнить никак не могу. Какая-то албанка, а может, словенка… И вид у нее как на тех газетных снимках, что помещают перед статьями о женщинах, убивших собственных детей. – Эбби сообщила, что она и ее муж Винс живут теперь в Масуэлл-Хилл, то есть среди Великих Белых Гор, что Сэм уже во второй раз беременна, хотя с начала первой беременности всего десять месяцев прошло, а все потому, что муж ее практически изнасиловал прямо в родильном доме, когда с новорожденным встречал…

Откуда-то неслышно материализовался официант. Ли попыталась пробормотать извинения и уйти, но Эбби, глядя ей прямо в глаза, заявила:

– Не знаю, что ты там планировала на сегодняшний вечер, но совершенно уверена: все твои планы – полное дерьмо по сравнению с этим.

И Ли пришлось есть и тунца на гриле, и салат из нежнейшей фасоли, и слегка поджаренные красные перцы, и оливки, и анчоусы, и лимонные пирожные со взбитыми сливками. Они выпили две бутылки «Монтепульчано д’Абруццо». В общем, счет получился на сто десять фунтов, да еще они оставили пятнадцать фунтов чаевых. Потом они курили в маленьком садике за рестораном рядом с выносным обогревателем, и Ниша спросила:

– Как поживает твой отец?

– Он умер, – сказала Ли.

Ниша долго и внимательно на нее смотрела. Молча. Никаких слов сочувствия, никаких утешений.

– Знаешь, у нас есть свободный диван-кровать. Если до конца месяца не сумеешь найти подходящей работы и снять с кем-нибудь на паях домик с отдельной комнатой, то встретимся здесь, сядем на автобус и поедем прямо ко мне.

– Извини, – сказала Ли, – но я не смогу отсюда уехать.

Ниша только плечами пожала:

– Ну это твое дело. Сама себя хоронишь.

У Банни на левой ноге почернели два пальца, и запах от них исходил такой, что приходилось целыми днями держать окна открытыми. Сделать ничего нельзя, сказал врач и велел Ли потуже их бинтовать, пока сами не отвалятся, а потом дважды в день промывать ранки соленой водой до полного заживления. Через десять дней, когда Банни спал, пальцы отвалились. Ли нашла их у него в постели и стряхнула на газетку, точно мертвых пчел, потом вынесла на улицу и выбросила в помойный бак.