Хищник - Гэри Дженнингс (1993)

Легат оставался на месте: он жевал и молча рассматривал ребенка, при этом довольно сильно смахивая, как мне показалось, на размышляющего быка. Наконец он все так же молча одобрительно кивнул и сделал знак Пациусу увести мальчика прочь. Не успели они выйти, как легат громко и тяжело вздохнул и произнес в смятении чувств:

– Он чуть ли не стал моим пропавшим внуком.

– Тогда почему бы тебе не оставить этого? – жестко спросил Вайрд. – Вместо того, чтобы посылать меня в смертельную ловушку за настоящим внуком.

– Что?! – в ужасе воскликнул легат. – Оставить евнуха вместо… – И только тут понял, что старик пошутил. – Твои шутки не очень-то смешные, Виридус. Лучше расскажи мне, как ты собираешься подменить одного ребенка другим?

– Я уже говорил тебе! – рявкнул Вайрд. – Я пока и сам не знаю! Надо все хорошенько обдумать. И я не собираюсь заниматься этим во время еды. Хочу как следует насладиться трапезой, да и для пищеварения это не слишком полезно.

– Но мы должны подготовиться. Составить план. Гунн появится здесь уже через несколько часов. Ты хотя бы решил, скольких людей ты возьмешь с собой?

– Я знаю, что мне потребуется еще пара рук. Но я не буду никого просить добровольно пойти на самоубийство.

Я отважился заговорить снова:

– Тебе не надо даже просить, fráuja. Я имею в виду – учитель. Я твой ученик в этом и во всем остальном.

Вайрд поклонился мне, признавая это, и сказал легату:

– Ну тогда мне больше никто не нужен.

– Может, и не нужен. Но я хочу, чтобы ты взял и кое-кого еще. Моего сына Фабиуса.

– Пойми, – сказал Вайрд. – Я только попытаюсь – а шансов на успех мало – спасти последнюю хрупкую веточку твоего фамильного древа. Если меня постигнет неудача, то все, кто примет в этом участие, наверняка погибнут. Включая и Фабиуса. И тогда уж точно твой род прекратится. И еще. Чтобы выполнить эту задачу, потребуются хитрость, терпение, хладнокровие. А справедливо возмущенный, даже разъяренный, обезумевший и доведенный до отчаяния муж…

– Не забывай, что Фабиус, кроме всего прочего, римский воин. Если я пошлю его на задание под твоим командованием, он будет беспрекословно выполнять приказы. Только представь, Виридус, как бы ты себя чувствовал на его месте – или моем. А что касается риска для жизни и того, что наш род прекратится, так я уже говорил тебе, что Фабиус все равно не станет жить, если ваше предприятие провалится. Он заслужил право участвовать в освобождении жены и сына и умереть от чужого меча, а не от своего собственного.

Вайрд закатил глаза:

– Я помню Фабиуса крепким, здоровым парнем. Могу я, по крайней мере, убедиться, что он до сих пор такой?

Легат повернулся к слуге и приказал тому привести сына, но в кандалах и под охраной. Мы уже доедали десерт, когда услышали звон и шум от множества ног. И тут же на пороге появился молодой человек, в чертах которого угадывалось несомненное сходство с легатом. Он был в полном боевом снаряжении, под мышкой одной руки держал шлем, а другой – свой парадный плюмаж, но оба его запястья были закованы в наручники с цепями, которые крепко держали четыре солдата, по два с каждой стороны от пленника. Я ожидал, что Фабиус (раз уж требовалось столько народу, чтобы удержать его) в ярости попытается наброситься на отца. Но он только смотрел на Калидия налитыми кровью глазами, которые казались еще красней на фоне бледного лица. Мне показалось, что я даже слышал, как он скрежещет зубами. Но тут молодой человек заметил, что отец не один в triclinium, и вопросительно посмотрел сначала на меня, а затем на Вайрда.

– Salve, optio[88] Фабиус, – довольно сердечно приветствовал его Вайрд.

– Виридус? – спросил молодой человек, уставившись на него в изумлении: возможно, он никогда раньше не видел Вайрда чистым. – Salve, caius Виридус. Что ты здесь делаешь?