Бладшот - Смит Гэвин (2020)

– Да. Выбор был небогат: либо к нам, либо в Арлингтон, – отвечал доктор.

Бладшот знал: в Арлингтоне находится главное национальное кладбище вооруженных сил США. Не знал другого: откуда ему это известно.

– Загадками говорите, док, – сказал он, хотя кусочки мозаики один за другим начали становиться на место: уж очень ему не нравилась картина, в которую они складывались.

– Понимаете, вы погибли.

Сочувствие. Может, притворное, а может, и нет, но Хартинг впервые заговорил по-человечески – не как мальчишка с лабораторной крысой.

Хартинг умолк. Бладшот тоже молчал, постигая невероятную правду. Пытаясь сжиться, примириться с тем, что заподозрил в тот самый миг, как очнулся запертым в собственном мертвом теле. Пожалуй, если он был мертв всего минуту-другую, все складывается. И электрошок – тоже дело понятное. А мозг, какое-то время не получающий кислорода, как известно, может необратимо пострадать – это вполне объясняет проблемы с памятью.

– Значит, я был солдатом, – сказал он себе самому.

Вот только, если он был солдатом и погиб в бою, то почему пришел в сознание здесь, где бы эта лаборатория ни находилась? Обстановка в палате совершенно нетипична для полевых госпиталей – в этом Бладшот был твердо уверен, хотя и не знал, отчего. Ну, а если он пробыл мертвым дольше, как его смогли реанимировать? И, главное, зачем?

– Как я погиб? – спросил он доктора.

Неизвестно, почему это казалось настолько важным, но ему очень был нужен ответ.

– Полагаю, не без шума.

– Ну да, но от чего?

Хартинг ненадолго задумался.

– Согласно взаимным договоренностям, об обстоятельствах вашей смерти и о том, кто вы такой, нам почти ничего не сообщили. Однако мы знаем: в своем деле вы были мастером, – заверил его Хартинг. – Критерий для пожертвования только один…

– Какой же?

– Тела должны принадлежать лучшим из лучших бойцов-диверсантов.

Это означало либо «Дельту», либо флотский спецназ, либо шестой отряд, а может, диверсионную группу морской пехоты. Если набирают именно из таких, значит, не без причины. Будь им нужны попросту люди в прекрасной физической форме, спортсмены-атлеты подошли бы лучше, чем оперативники: эти изнашиваются не так стремительно. Нет, если нужны бойцы, диверсанты, значит, предстоит воевать. Выходит, неправ Джордж Сантаяна: выходит, конца войны не увидеть и мертвым…

Джордж Сантаяна? А это еще кто?

«“Только мертвые видели конец войны”. Джордж Сантаяна, из «Английских размышлений вслух», 1924 год. В прощальном обращении генерала Дугласа Макартура к кадетам Уэст-Пойнта (май 1962-го) ошибочно приписано Платону».

И снова Бладшот невольно задался вопросом: откуда он это знает?

Тут ему пришло в голову кое-что еще. Палата, где он пришел в чувство, показалась знакомой. Если он был солдатом – особенно из тех, кто в штабах не отсиживается, то, вполне вероятно, немало времени провел в медицинских учреждениях, хотя вряд ли так хорошо оборудованных, как это. Однако палата, где он очнулся, казалась, скорее, не палатой – моргом.

– Но… кто-то же мной, наверное, интересуется. Ждет моего возвращения. Или хотя бы звонка.

Где-то на грани сознания забрезжила смутная, никак не дающаяся в руки мысль. На смену ей пришли подозрения, что он был мертв куда дольше, чем думал вначале. Ненормально, неестественно долго.

– Видите ли… э-э… трудно об этом говорить, – сказал Хартинг.

Похоже, научно-техническая сторона врачебной работы давалась доктору много лучше общения с пациентами.

– Да что за… Труднее, чем сообщить, что я умер?

– Н-ну… – начал Хартинг.

– Военные жертвуют нам только останки, не востребованные родными, – выпалила Кей Ти.

«Останки?»