Бладшот - Смит Гэвин (2020)

Движение. Приглушенный треск очереди… только звук необычен. Стреляли не пулями.

Отраженное в зеркале, лицо Гаррисона треснуло под ударами усыпляющих дротиков, но сам он уже скользнул в сторону. Один из стрелков, держа оружие наготове, заглянул в полную пара ванную, но отражение в зеркале сбило его с толку, а между тем Гаррисон стоял вовсе не там, где стрелявший ожидал его обнаружить. Выступив из пара, Рэй Гаррисон – другой, тот самый Рэй Гаррисон, которому дома полагалось лежать в ящике, под замком – ухватил стрелка, втащил в ванную и мертвой хваткой стиснул его горло.

Когда в ванную с шумом ворвался еще один стрелок, Гаррисон, не выпуская первого противника, метнулся ко второму и врезался в него спиной. С разгона притиснув врага к запотевшему кафелю, он мрачно усмехнулся: в глазах первого стрелка мелькнул страх. Задыхающийся, умирающий, он осознал, что ошибся дверью, что вошел в комнату к дикому зверю. На лице самого Гаррисона застыла гримаса беспощадного бешенства. Оба незваных гостя принялись палить наугад, дротики со снотворным полетели куда угодно, только не в цель, не в Гаррисона. Ударив за спину локтем, он услышал страдальческий хрип; в надежде повредить дыхательное горло швырнул о стену того, которого держал за глотку, и, не давая атакующим опомниться, вонзил в обоих пару подвернувшихся под руку дротиков. Удар, другой – и первый стрелок упал. Второго Гаррисон отбросил на пол, сокрушив его головой унитаз.

Обоих хотелось убить – требовалось убить по всем правилам тактики: оставлять их живыми за спиной ни к чему. Глядя на них сверху вниз, Гаррисон видел множество способов это сделать, однако пробившаяся сквозь целеустремленную, сдержанную ярость наружу мысль: «Джина!» – заставила сорваться с места.

Выбежав в коридор, ведущий к стойке портье, Рэй Гаррисон номер два врезался в рослого бородача и сшиб его с ног. Быстрый осмотр упавшего позволил отнести его к не представляющим угрозы, и Гаррисон, истратив еще пару бесценных секунд, огляделся по сторонам, но Джины не обнаружил. Что еще хуже, мысль о жене как о тактическом приоритете ничуть не ослабила ни отчаяния, ни желания поскорее ее отыскать.

Вдруг шаг его замедлился. Ноги повели себя как-то странно. Океан за стеклянной дверью отеля словно бы затянула мутная пелена. Ноги подались, подогнулись, точно резиновые, но Гаррисон знал: он должен бежать, должен найти Джину. Одна беда: ноги окончательно перестали повиноваться, а, упав на колени, далеко не убежишь…

– Эй, приятель, что с тобой?

Акцент. Британец… нет, австралиец.

Опрокинувшись на спину, Гаррисон уставился в потолок, не в силах даже поднять руки. Охваченный страхом пополам с бессильной яростью, он просто не мог заставить собственное тело сделать, что от него требуется, хотя телу все это вполне по силам! Тем временем кто-то склонился над ним. Ага, это тот самый, рослый, которого Гаррисон сбил с ног в коридоре, в безвкусной пестрой рубашке и шляпе – определенно, турист. Склонился, вертит что-то в руке… Мысли работали куда медленнее, чем обычно, и автоматический шприц Гаррисон узнал в этой штуке не сразу. Ну, а когда узнал и сообразил, для чего он, его с головой накрыла волна леденящего ужаса, а после весь окружающий мир разом исчез.

Глава четвертая

Музыка. Что-то из старого. Из семидесятых, а может, из восьмидесятых. Не совсем в его вкусе, однако песня знакомая…

Он покопался в памяти, пытаясь припомнить мелодию.

«Psycho Killer»[4], вот что это такое! А поют «Talking Heads».

Узнав песню прежде, чем солист запел, он, как это ни абсурдно, остался очень доволен собой.

– Qu’est-ce que c’est…

А ведь дела-то плохи, очень плохи: рук не поднять.

– Fa-fa-fa…

И лицо прикрыто какой-то материей – видимо, капюшоном.

– Fa-fa-fa…

И в воздухе веет кровью да мясом, а еще вокруг жуткий холод.

– Fa-fa-fa better…