Трон и плаха леди Джейн - Элисон Уэйр (2006)

Я не видела его со дня нашей свадьбы, но совсем не соскучилась. Что ему здесь понадобилось? Второй всадник — очевидно, слуга, ибо он одет в ливрею Дадли.

Завидев нас, Гилфорд машет рукой и натягивает поводья.

— Добрый день, миледи! — кричит он. — Надеюсь, вам лучше.

Я наскоро приседаю в реверансе.

— Мне гораздо лучше, сир, благодарю вас, — вежливо отвечаю я. — Что привело вас сюда?

Он спешивается и подходит ко мне, высокий и изящный, в костюме рыжевато-коричневого бархата.

— А вы можете идти, — кратко говорит он, обращаясь к миссис Эллен.

Ошеломленная его грубостью, я с мольбой гляжу на нее, прося не отходить далеко, и она тихо удаляется в соседний сад, за ближайшую изгородь.

Гилфорд смотрит на меня сверху вниз. Он очень высокий, у него ярко-синие глаза. Его совершенные черты невольно вызывают восхищение, хотя я помню, что у меня нет причин восхищаться его душой.

— Я приехал, миледи, по воле своих родителей. Разве вас не предупредили?

— Я ничего не знаю, — отвечаю я в некотором замешательстве.

— А я думал, что вы меня ждете. — Он, кажется, тоже растерян.

— А о чем меня должны были предупредить? — спрашиваю я с нарастающим трепетом, ибо начинаю догадываться об ответе.

Гилфорд делает глубокий вздох.

— О том, что наш брак должен наконец стать настоящим, — говорит он с плотоядным и хитрым выражением. — Я должен сделать вас своей женой. Мой отец сказал, что король того желает и ваши родители согласны.

В наступившей тишине я старюсь собраться с мыслями, которые несутся в моей голове испуганным вихрем.

— Я не знаю, — наконец выдавливаю я из себя. — Я не готова. Им следовало меня предупредить. И я пока не очень хорошо себя чувствую после болезни. Это невозможно!

Он глядит на меня в смятении:

— Но мой отец посылал гонца.

— Я не готова, — повторяю я. — Мне ничего не сказали.

Он, должно быть, услышал истерические нотки в моем голосе: сама я себе кажусь зверьком, угодившим в капкан.

— Нечего бояться, — говорит он. — Я не сделаю вам ничего дурного. Доверьтесь мне.

Он приподнимает мой подбородок ладонью, и наши глаза встречаются. Я чувствую, как у меня вспыхивает лицо, и снова думаю: как же он красив! И как жаль, что он мне совсем не нравится! И тут же я осыпаю себя упреками. Но он и вправду очень красив! И впервые, кажется, настроен по-доброму.

При всей моей молодости я уже успела привыкнуть смиряться под ударами судьбы, хотя и иногда бунтую против нее. Я могла бы оказаться в гораздо худшей ситуации. Я наслышана о девочках, выходивших замуж за стариков, которые в постели годились только на то, чтобы грубо лапать своих жен, но при этом ожидали, что те нарожают им сыновей. Мне, во всяком случае, не придется терпеть ласки старика. Зато мой долг велит мне подчиниться этому красивому юноше, которого судьба наделила верховной властью надо мной, сделав его моим мужем. Многие девушки, безо всякого сомнения, позавидовали бы мне, но не те девушки, что смотрят дальше красивого лица и мускулистого тела. Самое возмутительное, что меня продали ради выгоды, и я не могу не ощущать горькой обиды.

У Гилфорда, глядящего мне в лицо, хватает ума понять мою внутреннюю борьбу. Он наклоняется и на удивление нежно целует меня в губы.

Ужин проходит в мучениях. Родители тепло принимают Гилфорда, очевидно зная, зачем он явился. Я со своей стороны не могу простить им, что они ничего мне не сказали. Во время трапезы, которую устроили в малой гостиной, они терзают меня непристойными намеками и шутками. Я дико смущаюсь, когда батюшка, видя, что я сижу вся красная, замечает, что мне еще повезло, поскольку нас не заставили ложиться в постель на людях.

— В отличие от нас с матушкой, — подмигивает он, разойдясь от доброго вина. — Нас раздели донага при всем честном народе.