Золотой Лис - Уилбур Смит (1990)

— Пожалуйста, разденьтесь. — Изабелла пожала плечами и стала раздеваться. Они брали в руки каждую снятую ею вещь и придирчиво изучали ее. Они .вынули подплечники из ее пиджака и прощупали ее лифчик.

Когда она осталась совершенно голой, одна из женщин приказала:

— Поднимите руки.

Она подчинилась, и тут, к ее ужасу, женщина надела на правую руку резиновую хирургическую перчатку и обмакнула два пальца в баночку с вазелином.

— Повернитесь, — приказала она.

— Нет. — Изабелла покачала головой.

— Вы хотите увидеть мальчика? — сурово спросила женщина, держа наготове два резиновых пальца, жирных и блестящих от вазелина. — Повернитесь.

Изабелла содрогнулась, по ее рукам и спине пробежали мурашки.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала она. — Клянусь вам, я ничего не прячу. Это абсолютно ни к чему.

— Повернитесь. — Голос женщины звучал все так же бесстрастно. Изабелла медленно повернулась к ней спиной.

— Нагнитесь, — сказала женщина. — Положите руки перед собой на стол.

Она наклонилась вперед и изо всех сил вцепилась в край стола.

— Раздвиньте ноги.

Изабелла вдруг поняла, что ее преднамеренно подвергают унижению. Несомненно, все это было частью общей процедуры ее обработки. Она старалась не думать о происходящем, но невольно охнула, почувствовав, как пальцы женщины проникают в нее, и сделала попытку освободиться.

— Стойте спокойно.

Она закусила губу и закрыла глаза. Осмотр был добросовестным и неторопливым.

— Хорошо. — Наконец женщина отошла от нее. — Можете одеваться.

Изабелла почувствовала, что по ее щекам текут слёзы. Она достала из кармана пиджака «клинекс» и вытерла их. Это были слезы ярости.

— Подождите здесь. — Женщина стянула перчатку и выбросила ее в мусорную корзину.

Они вышли из комнаты и заперли за собой дверь.

Изабелла быстро оделась и села на скамью. Руки ее дрожали. Она стиснула их в кулаки и засунула в карманы пиджака.

Ей пришлось дожидаться почти целый час.

* * *

Рамон внимательно наблюдал сцену обыска и физического осмотра на маленьком экране видеокамеры.

Камера была специально установлена с таким расчетом, чтобы он мог отчетливо видеть лицо Изабеллы на протяжении всей процедуры. То, что он в нем увидел, немало его обеспокоило. До этой минуты у него еще сохранялась слабая надежда полностью подавить ее сопротивление. Вместо этого он видел холодную ярость в ее глазах, упрямо сжатые губы, гордо поднятую голову. Он наклонился поближе к экрану, чтобы лучше ее рассмотреть. Была ли это жажда мести или ярость отчаяния? В данный момент он не мог этого знать наверняка.

Внезапно Изабелла подняла глаза, и взгляд ее упал прямо на объектив скрытой камеры. Она сразу поняла, что это такое, и он увидел, как она быстро овладела собой. Словно вуаль опустилась на эти сверкающие темно-синие глаза, и выражение ее лица стало бесстрастным и отрешенным.

Рамон выпрямился. Он тяжело вздохнул. Как он и подозревал все это время, существует предел, до которого этот объект можно контролировать. И он чувствовал, что предел этот близок. Она была на грани бунта. Пора было менять тактику. Ну что ж, отлично; он это предвидел. Перемена тактики часто шла на пользу; она сбивала объект с толку, дезориентировала его. Рамон всегда отличался гибкостью и нестандартностью решений.

Он отвернулся от экрана и негромко распорядился:

— Приведите ребенка.

Из соседней комнаты вошла Адра, ведя за руку Николаса.