Муссон - Уилбур Смит (1999)

Альбатросы быстро запомнили его и стали ему доверять, прилетали на свист и крик Дориана. Они плыли в воздухе рядом с ним – так близко, что до них почти можно было дотянуться. Казалось, они совершенно неподвижно зависали в воздухе, изящно ловя угощение.

На третий день, пока Том держал младшего брата за пояс, чтобы тот не свалился вниз, Дориан вытянулся из гнезда насколько мог далеко, держа в руке кусок солонины. Одна из глупых чаек окинула его умным взглядом древнего существа, спикировала на раскинутых крыльях – и схватила угощение прямо из руки, деликатно сжав кусок пугающим изогнутым клювом, который легко мог откусить один из пальцев мальчика.

Дориан присвистнул и победоносно захлопал в ладоши, а три девочки Битти, наблюдавшие за его игрой с птицами, завизжали от восторга. Когда в конце вахты Дориан спустился на палубу, Кэролайн поцеловала его в лоб на глазах офицеров и свободных от вахты матросов.

– Девчонки такие мягкие! – сообщил Дориан Тому, когда они остались одни на оружейной палубе, и изобразил тошноту.

В следующие дни альбатрос, взявший из рук Дориана угощение, стал еще более ручным и больше доверял ему.

– Как ты думаешь, Том, он меня любит? Мне бы хотелось забрать его с собой, как своего питомца!

Но на восьмое утро, когда мальчики поднялись на мачту, птица исчезла. Хотя Дориан весь день свистел, призывая его, альбатрос исчез, и на закате ребенок горько заплакал.

– Какой ты еще малыш! – сказал Том и обнимал братишку, пока тот не перестал шмыгать носом.

Наутро после исчезновения альбатроса Том занял свое обычное место напротив переборки в каюте мастера Уэлша. Когда пришли три девочки, опоздав, как обычно, на дневной урок, Том отчаянно сопротивлялся желанию посмотреть на Кэролайн. Он все еще горел негодованием из-за того, как она с ним обошлась. Сара Битти, по-прежнему боготворившая его и постоянно делавшая ему маленькие подарки, на этот раз соорудила для него бумажную розу в качестве книжной закладки и преподнесла ее у всех на глазах. Том вспыхнул от унижения и неловко пробормотал несвязную благодарность, а Дориан за спиной Сары изобразил, как качает на руках младенца. Том пнул его в ногу и потянулся за своими книгами и грифельной доской, лежавшими в ящике под скамьей.

Посмотрев на свою доску, он увидел, что кто-то стер с нее алгебраическое уравнение, над которым он бился накануне. Он уже хотел обвинить в преступлении Дориана, когда вдруг сообразил, что в нижней части доски изящным почерком написано: «Сегодня в то же время».

Том уставился на надпись.

Он сразу узнал эту руку.

Дориан и младшие девочки все еще писали неровными детскими каракулями, а почерк Гая был флегматическим, лишенным каких-либо украшательств.

Хотя Том все еще ненавидел Кэролайн всей душой, он узнал бы ее почерк где угодно и когда угодно.

Внезапно Том заметил, что Гай вытягивает шею, пытаясь через его плечо прочитать написанное на доске.

Том перевернул ее, пряча от брата, и большим пальцем быстро размазал меловые буквы, так что прочитать их стало невозможно.

И, не удержавшись на этот раз, посмотрел в сторону Кэро-лайн.

Она выглядела равнодушной, как обычно, и не замечала его присутствия, погрузившись в сборник стихов, который дал ей мастер Уэлш. Но видимо, она ощутила его взгляд, потому что повернутое к Тому ухо, выглядывавшее из-под чепчика в облачке кудряшек, медленно порозовело. И это выглядело столь поразительно, что Том тут же забыл о своей ненависти и зачарованно уставился на девушку.

– Томас, ты решил задачу, которую я дал тебе вчера?

Уэлш смотрел на него, и Том виновато вздрогнул.

– Да, то есть нет, то есть почти…

Весь остаток занятий Том был вне себя от эмоций.

В какой-то момент он решил презреть назначенную ею встречу и посмеяться в лицо Кэролайн на следующее утро. Он даже издал презрительный смешок, и все в каюте замерли и выжидающе уставились на него.