Муссон - Уилбур Смит (1999)

– Ага… Я первым не стану плакать, если никогда больше не брошу якорь в этом гнездилище черных шлюх и вороватых готтентотов. Я уже потратил чуть ли не последний гульден из своего кошелька, а вижу за свои денежки только всякую дрянь!

– Говорю вам, шкиперу следует воспользоваться шансом и уйти в одиночку! И черт с ним, с этим ублюдком Джангири и его адской командой! Я готов сразиться с любым из проклятых сыновей пророка!

– Да уж, незачем нам сидеть тут и ждать, пока ван Рутерс соберется стать нашей нянькой!

Сердце Хэла забилось быстрее при упоминании имени Джангири. Он впервые услышал его вне стен кабинета Николаса Чайлдса.

– Кто таков этот ван Рутерс? – тихо спросил Большой Дэниел и сделал еще глоток отвратительного пива.

Он тоже вслушивался в разговор голландских матросов.

– Голландский адмирал в Индийском океане, – ответил Хэл. – Его база – в голландской фактории в Батавии.

Он положил на грязную столешницу серебряный шиллинг.

– Купи им кувшин пива, Большой Дэнни, и послушай, что они тебе расскажут, – приказал он.

Но как только Дэниел встал со скамьи, он очутился лицом к лицу с какой-то женщиной. Она стояла подбоченясь и соблазнительно улыбалась Дэниелу почти беззубым ртом.

– Пойдем со мной, большой бык! – предложила она. – Я тебе дам кое-что такое, чего ты прежде не видывал.

– И что же такое у тебя есть, милашка? – Дэниел посмотрел на нее с широкой усмешкой. – Триппер?

Но Хэл, окинув быстрым взглядом оборванку, сообразил, что от нее можно добиться больше толку в смысле сведений, чем от пьяных голландцев.

– Просто стыд, мастер Дэниел! – сказал он. – Ты не способен узнать настоящую леди!

Женщина ухмыльнулась Хэлу, сразу отметив качество его плаща и серебряные пуговицы на жилете.

– Садитесь, миледи, прошу вас! – пригласил ее Хэл.

Она хихикнула и засмущалась, как юная девица, стараясь смахнуть с лица седые пряди грязными пальцами с черными обломанными ногтями.

– Выпейте немножко чего-нибудь, для пользы горлу. Дэниел, принеси-ка даме стаканчик джина. Нет-нет, не будем скупиться. Возьми целую бутылку.

Женщина расправила юбку из грубой ткани и хлопнулась на скамью напротив Хэла.

– Ты просто настоящий принц, да! – Она уставилась на него. – И красавчик, как сам дьявол!

– А тебя, красавица, как зовут? – спросил Хэл.

– Мадам Маакенберг, – ответила она. – Но ты можешь называть меня Ханной.

Дэниел вернулся с квадратной бутылкой джина и высоким стаканом, который наполнил до краев. Ханна поднесла его к губам, высокосветски отставив в сторону мизинец, и сделала маленький глоточек. Она даже не поморщилась от жгучего, как огонь, напитка.

– Что ж, Ханна. – Хэл опять улыбнулся, и женщина под его взглядом завертелась, как щенок, которого приласкали. – Здесь, на мысе, наверняка не может произойти что-то такое, о чем ты бы не знала, правда?

– Видит Бог, это так, – кивнула она, снова продемонстрировав дыры между зубами. – Что бы ты ни захотел узнать, сэр, ты только спроси старую Ханну.

И она не соврала.

Весь следующий час Хэл сидел напротив нее и слушал.

И он обнаружил, что за истрепанным лицом и мутным от джина взглядом сохранились еще остатки некогда острого ума.

Она, похоже, знала сексуальные пристрастия и склонности каждого мужчины и каждой женщины в поселении, от губернатора ван дер Стела до рабочих в доках и перевозчиков. Она могла сообщить цену всего на свете, продуктов на рынке – от картофеля до вишен, – и знала, кто из бюргеров гонит особо злой персиковый самогон. Она знала, кто продает своих рабов, сколько за них просят и чего они стоят на самом деле.

Она знала дни прихода каждого из кораблей в заливе, имена капитанов, какой там груз и в какие порты они заходили по дороге. Она могла дать полный отчет о последнем рейсе каждого из кораблей и о том, с какими трудностями они сталкивались на пути.