Фирман султана - Владимир Малик (1969)

– Выведал все, что надо. Сафар-бей расквартировал своих головорезов в янычарских бюлюках, а сам остановился у богатого спахии-онбаши.

– Это хорошо. В бюлюках его труднее было бы взять.

– Дом онбаши тоже усиленно охраняется. Сафар-бей повсюду выставил стражу.

– Вот как!

– Но рядом с онбашой живет мой старый приятель Станко. Этого не предусмотрел чорбаджия, – улыбнулся Димитр. – Правда, пришлось немало потрудиться, чтобы уговорить Станко помочь нам. Он оставит на ночь ворота незапертыми, а также выставит из сарая лестницу – ею вы воспользуетесь, чтобы перелезть через каменную стену, которая отделяет усадьбу онбаши от двора Станко. А с той стороны спуститесь по веревочной лестнице – я приготовил…

– Спасибо, бай Димитр.

– Теперь смотрите внимательно. – Бай Димитр взял из очага головешку и начал быстро рисовать на краю стола. – Это дом онбаши. С улицы в него только один вход, – там всегда стоит янычар… Второй часовой – на углу возле ахчийницы. Третий, конный, все время разъезжает между ними. Очевидно, для того, чтобы не заснули или не отлучились куда-нибудь… Остальные янычары – более десятка – живут в одной из комнат дома, но они обычно ложатся рано. Зато сам Сафар-бей засиживается допоздна.

– У входа в его комнату часового нет?

– Внутри дома нет. А вот в саду, куда выходят окна комнаты Сафар-бея, после того, как чорбаджия ложится спать, обязательно выставляют одного янычара. Поэтому опаздывать нам нельзя.

– Еще раз спасибо, бай Димитр. Думаю, все будет хорошо. Теперь выслеживайте второго зверя – Гамида. Этого нелегко будет захватить. Но взять должны! Веди нас, бай Димитр!

5

Якуб пересек улицу и остановился напротив большого двухэтажного дома онбаши. В окнах мигал трепещущий свет свечей. Перед дверями стоял дежурный янычар.

– Вургун! Стой! Кто такой? – заступил он дорогу Якубу.

– Карамлык! – обрадовался Якуб. – Ты ли это? Вот не думал встретить знакомого! Надеюсь, ты не забыл Якуба?

– А-а, старик! Откуда ты взялся? – вытянул длинную шею янычар и покрутил небольшой, круглой, как булава, головой.

– Услышал, что бюлюк-паша с отрядом вернулся с войны, и решил проведать. Узнать о здоровье, да ниспошлет ему Аллах… И дело у меня к нему…

– Не мог другое время выбрать, старик? Ночь на дворе!

– Только вечер. А днем Сафар-бею не до меня: служба, поездки, друзья. Разве найдет он хоть минутку для старого знахаря, когда у него ничего не болит? О нас вспоминают, когда припечет!

– Ну, тебе-то он обрадуется! Чем ты сумел покорить его сердце?

Якуб не ответил на вопрос.

– Так можно пройти?

– Да иди уж… Сначала прямо, а потом – последняя дверь налево… Представляю, как удивится бюлюк-паша…

«Я тоже представляю», – подумал Якуб, шагнув в полутемный длинный коридор.

Найдя последнюю дверь, постучал. Услышав голос Сафар-бея, Якуб порывисто вошел в комнату. Освещена она была скупо, одной только свечой, углы скрыты густым сумраком. У противоположной стены, за низеньким столиком на кривых ножках, сидел Сафар-бей. Он сразу поднялся:

– Якуб? Вот не ждал! Заходи, садись – гостем будешь! Салям!

– Салям! Правда, у гяуров-урусов есть пословица: «Незваный гость – хуже татарина»!

– Ну что ты говоришь, Якуб! Я тебе всегда рад, сам знаешь! Садись.

Якуб опустился на низкую мягкую тахту, стоявшую между окнами, Сафар-бей сел напротив. Выглядел он усталым и бледным. Глаза глубоко запали, между бровями появились морщины.

– Как воевалось, Ненко?

– Не называй меня так, Якуб, – поморщился чорбаджия и с горечью в голосе добавил: – Воевалось? Очень плохо… Гяуры не отступили ни на шаг! И хотя под Чигирином нас было больше, мы не смогли взять эту крепость. А сколько верных защитников ислама сложили свои головы в полудиких сарматских степях! Сколько отважных рыцарей недосчитался падишах после месячной осады этого проклятого города!