Конец света: первые итоги - Фредерик Бегбедер (2013)

В сущности, писатель всегда должен отвечать следующему описанию: горький пьяница с дубленой кожей, одержимый безумными идеями, ходит полуголый, вечно без гроша в кармане, носит парусиновую шляпу и не выпускает изо рта мундштук, сидит на пляже в далекой солнечной стране и кроет последними словами все на свете. Писатель обязан разбивать сердца и колотить пустые бутылки. Писателя должны окружать печальные красавицы, которых пугает его свобода, и свободные красавицы, которых ужасает его печаль. Писатель должен будить в людях мечты, во всяком случае, стремиться к этому или, по меньшей мере, вызывать жалость, а в оставшееся время притворяться, что не занят ничем другим. Писатель обязан быть ленивым спесивцем, опасным эгоистом, разочарованным жуиром, пришибленным слабаком, одержимым манией величия и готовым рискнуть жизнью ради нескольких абзацев, напечатанных на плохой бумаге в убогом провинциальном журнальчике. Одним словом, писатель должен быть похож на Хантера Стоктона Томпсона, или Чарльза Буковски, или Эрнста Хемингуэя, или Джека Керуака, или Уильяма Фолкнера, но больше всего — на Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Поскольку литературу изобрели не американцы, они навалились на нечто иное — look, то есть внешний вид писателя: трехдневная щетина, сломанная пишущая машинка, беспорядочная жестикуляция, перегар изо рта, способный свалить стадо буйволов, ощущение безнадежности и галстук-бабочка, провонявший блевотиной после неумеренного потребления дорогого шампанского. «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» — превосходная иллюстрация к «типично писательскому поведению», недостижимому для Филиппа Бессона. Идеальное уравнение будет выглядеть так: ирония + гнев + безнадежность = красота + истина + легкость.