Диана. Жизнь, любовь, судьба - Сара Брэдфорд (2006)

С точки зрения пиара интервью можно было считать весьма успешным. Диана понравилась своим многочисленным поклонникам. Благоприятные результаты опросов общественного мнения окончательно убедили ее в том, что она все сделала правильно. Через два дня после интервью, преисполнившись уверенности в себе, она отправилась в благотворительную поездку по Аргентине. Эта страна была злейшим врагом Британии после Фолклендского конфликта 1982 года. Президент-демократ Карлос Менем воспринял визит Дианы как подтверждение того, что «Аргентина постепенно возвращает себе надолго утраченное положение в мире».

Лишь вернувшись в Лондон, Диана наконец-то начала понимать, что именно она совершила и каковы будут последствия этого поступка. Патрик Джефсон холодно комментирует: «Она решила принять самую большую возможную дозу любимого лекарства [внимания публики], но от него ей стало еще хуже, чем раньше»[461].

Сент-Джеймсский дворец с нескрываемым удовольствием наблюдал за публичным позором Дианы. Букингемский дворец был не столь счастлив. Джефсон, который все еще пытался наладить отношения Дианы с дворцом, представил план дальнейшего взаимодействия. По его предложению секретариат Дианы должен был переехать в Букингемский дворец, чтобы пресс-служба королевы следила за публичными выступлениями принцессы. Он предложил избавить Диану от финансовой зависимости от Чарльза: оплату апартаментов в Кенсингтонском дворце должен был взять на себя Букингемский дворец. Кроме того, он предлагал четко определить общественные и благотворительные обязанности Дианы на родине и за рубежом.

Джефсон вместе с Дианой прибыл на совещание во дворец, и там стало ясно, что королевские службы не спешат принимать его предложения, считая, что от Дианы слишком много хлопот. Интервью для программы «Панорама» было всего лишь очередной проблемой из множества. 29 ноября Джефсон и Диана встретились с королевскими чиновниками. Вел совещание зять Дианы Роберт Феллоуз (в 1991 году он получил рыцарский титул). Почувствовав негативную реакцию на свои предложения, Джефсон понял, что они обречены. «С какой бы симпатией Букингемский дворец ни относился к Диане, – вспоминал он, – а я уверен, что такая симпатия была, и не только со стороны Роберта, – нанесенное ею оскорбление оказалось слишком серьезным. Это был классический пример воплощения заповеди „Возлюби грешника, возненавидь грех“»[462]. Кроме того, команда принца вовсе не горела желанием видеть, как принцесса (по предложению Джефсона) переходит под крыло Букингемского дворца. «Этот переход в центр королевской власти сделал бы поступок Дианы не столь маргинальным, как на то рассчитывали сторонники принца», – замечал Джефсон.

Все еще не осознавая серьезности своего положения, Диана вместе с Джефсоном вылетела на «конкорде» в Нью-Йорк, где ее давний поклонник Генри Киссинджер 12 декабря вручил ей гуманитарную премию. Американские вояжи всегда поднимали Диане настроение – столь разителен был контраст с гнетущей атмосферой, царящей на родине. «Ей предоставили эскорт, ее сопровождали агенты секретной службы, ее встречали восторженные толпы, она очаровала многих богатых, влиятельных и красивых людей», – писал Джефсон о своей последней зарубежной поездке с принцессой.

В знак благодарности Диана назначила свою старинную подругу и сторонницу Лиз Тилберис почетной фрейлиной. Некогда Лиз возглавляла Лондонское отделение журнала Vogue, а теперь работала в Нью-Йорке в Harper's Bazaar. Она была тяжело больна – позднее выяснилось, что у нее рак в последней стадии. Диана посетила детскую больницу в Гарлеме, где уже бывала шесть лет назад. Теплый прием в Америке повлиял на нее благотворно. Джефсон вспоминал, что в Нью-Йорке Диана была совершенно не похожа на себя в Лондоне.