Поколение селфи. Кто такие миллениалы и как найти с ними общий язык - Джин Твенге (2014)

Окончив университет, мой знакомый по имени Питер поселился в квартире в Северной части Чикаго. Когда я навестила его той осенью, он не выглядел слишком счастливым. Он рассказал несколько жутковатых историй про попытки знакомства с женщинами по объявлениям, в том числе про женщину, которая в первую же минуту знакомства сообщила, что он – отнюдь не красавец. Его университетские приятели либо продолжали жить рядом с кампусом, либо разлетелись по аспирантурам в разных уголках страны. У себя дома он показал мне приставку для кабельного телевидения, с помощью которой можно покупать фильмы. «Вот так я обычно и провожу свои выходные», – сказал он с грустной улыбкой.

Число американцев, считающих себя одинокими, выросло в наши дни в четыре раза по сравнению с 1957 годом. В своей книге «Боулинг для одного» Роберт Патнэм пишет о глубоком упадке всех видов социальных связей: люди все реже вступают в клубы и общественные организации, приглашают гостей или заглядывают к соседям. Многие исследования подтверждают, что те, кто не отказывается от подобных вещей, чувствуют себя намного более счастливыми и удовлетворенными жизнью. Патнэм считает, что регулярное участие в общественной деятельности или мероприятиях приносит столько же радости, сколько, например, получение университетского диплома или удвоение дохода. И тем не менее, тесные социальные связи становятся редкостью. Согласно одному из исследований, в 1985 году у среднестатистического американца было трое знакомых, с которыми «можно было поговорить о важных вещах», а к 2004 году это количество сократилось до нуля. По сравнению с предыдущими поколениями наши социальные связи ослабели.

Кажется, что поколение селфи изголодалось по душевности.

«Существует своего рода голод теплых межличностных отношений, соседской отзывчивости, увлекательной общественной деятельности и стабильной семейной жизни», – утверждает политолог Роберт Лэйн. Продолжая эту аналогию, можно сказать, что мы питаемся неправильно, поглощая фастфуд мессенджеров, постов в Фейсбуке, электронной почты и телефонных звонков вместо здоровой пищи живого человеческого общения. Одно из исключений: миллениалы больше взаимодействуют со своими семьями, поскольку чаще, чем раньше, продолжают жить с родителями и на третьем десятке.

Для многих из представителей поколения селфи нестабильность в личной жизни начиналась уже в раннем возрасте, с развода их родителей. Это напрямую связано с ростом депрессивности, поскольку дети разводов более склонны к тревожности и подавленности. Помимо статистики, боль, цинизм и неуверенность, которые могут быть следствием развода родителей, хорошо проиллюстрированы личными рассказами молодых людей, приведенными, например, в книге «Неожиданные последствия развода». В начальных классах школы Эшли, которой сейчас 24, посещала групповые психологические занятия, неофициально называвшиеся «клубом разведенных»: во время этих занятий дети «рассказывали о своей злости, печали и смятении и слушали своих сверстников, которые испытывали те же чувства».

Собственная личная жизнь у представителей поколения Y часто выглядит ненамного лучше. Даже когда знакомство удачно перерастает в роман, нет никаких гарантий, что он будет продолжительным. Повторяющиеся циклы из знакомства, влюбленности и разрыва – верный рецепт тревожности и депрессии. И хотя в прошлых поколениях люди также проходили через подобные перипетии личной жизни, они обычно не продолжались так же долго. Затянувшееся взросление поколения селфи привело к затянувшемуся периоду любовных страданий. Как выразилась Эмма Кениг в своей книге «К черту! Мне всего-то за двадцать», изданной в 2012 году, «хоть бы какую-то бонусную программу придумали за все эти бесконечные страдания, что ли».