Поколение селфи. Кто такие миллениалы и как найти с ними общий язык - Джин Твенге (2014)

Проблемы в этой области есть практически у всех моих знакомых. Эми 32 года, она – руководитель высокого ранга в частной компании. После рождения сына она попросила своего босса предоставить ей несколько месяцев неоплачиваемого отпуска в дополнение к декретным двенадцати неделям, а также возможность работать неполный рабочий день после возвращения в офис. Ей было отказано в обеих просьбах: на работу нужно будет выйти вовремя и на полный рабочий день. Эми решила увольняться – помимо всего прочего, выяснилось, что ясли рядом с ее работой берут детей не младше года (удивительно распространенное явление). К счастью, Эми – ценный сотрудник, и на следующий день босс позвонил ей с предложением полутора месяцев дополнительного неоплачиваемого отпуска по уходу за ребенком и рабочий график на три дня в неделю, но только до конца лета.

Дополнительной удачей оказалось то, что мать Эми, работающая учительницей, сможет оставаться с ребенком. А после этого Эми придется найти другие ясли и вернуться к двенадцатичасовому рабочему дню, который является обычным делом в ее профессии. Она просто не представляет, как ей быть. И это человек, у которого по сравнению со многими другими есть два больших преимущества – высокая должность и родные, способные помочь с ребенком. Тем не менее полный бардак.

В своей книге «Настоящее безумие» Уорнер описывает новую «проблему без названия»: борьбу за существование, которую ведут молодые семьи с ипотекой и маленькими детьми в стране, почти не помогающей родителям. Уорнер жила во Франции, где появились на свет ее дети. Оплачиваемый декретный отпуск в этой стране предписан на законодательном уровне, а дошкольные детские учреждения стоят, как и во всей Европе, совсем недорого (да-да, Вирджиния, в мире есть места, где такое возможно). С точки зрения французских обычаев, нет ничего плохого в том, чтобы время от времени оставить детей на няньку и устроить себе свободный вечер вдвоем.

Вернувшись в Соединенные Штаты, Уорнер испытала шок, увидев брошенных на произвол судьбы молодых родителей, которым приходится делать все самим. Уорнер дала своей книге подзаголовок «Материнство в эпоху тревог» неслучайно. Ее главный посыл – противоречивая ситуация и отсутствие нормального выбора для женщины с детьми. Когда тебе всю дорогу твердили про возможность выбора, а затем что-то идет не так, то, пишет Уорнер, «хочется… признать, что ты совершила неправильный выбор, поскольку то, что предоставленный «выбор» был плох изначально, просто не приходит в голову».

Уорнер утверждает, что многие из этих проблем идут от индивидуализма и инертности: убежденности молодых женщин в том, что справляться с чем угодно нужно самостоятельно, и циничного представления о том, что попытки заставить власть изменить свою политику – «все равно что об стенку горох». Безусловно, и то и другое – важнейшие аспекты личности представителей поколения селфи. Их врожденная сосредоточенность на собственной личности и неверие в политическую активность приводят к представлению об отсутствии альтернативы сидению дома и отказу от заработка и карьеры с одной стороны или работе только ради того, чтобы наскрести на дорогостоящие ясли, – с другой.

Так же считают и молодые писательницы Макко и Рубин: «Наши сверстницы, окруженные ворохом проблем, реагируют на них, накапливая внутреннее раздражение и замыкаясь в себе, а не пытаясь взглянуть на вещи шире, не говоря уже о попытках способствовать изменению ситуации в целом». Дуглас и Майклс резюмируют «превалирующее представление о здравом смысле» последних двух десятилетий как «только ты, отдельно взятая мать, отвечаешь за благополучие своего ребенка. Ответственность целиком твоя, это не обсуждается, так что лучше уж старайся изо всех сил». Итак, придется растить детей без чьей-либо помощи, ожидать которой в эти лучшие из времен не приходится. Но мы в это верим и поэтому не сдаемся. Это одна из многих проблем, которые предстоит решать поколению селфи, а подробнее об этом – в следующей главе.