Неукротимый, как море - Уилбур Смит (2009)

— Господи, — с чувством сказал Тим Грэхем, встречая девушку на сходнях, — я так рад, что вы вернулись. Ума не приложу, что делать с вашими вещами.

— В каком смысле? — нахмурилась она. — Вы что, меня выпроваживаете?

— Ну-у, если только не захотите отправиться с нами в Рио… — Он на секунду задумался, затем просветлел лицом. — А что? Отличная идея, не находите? Там как раз карнавал скоро, так что мы с вами могли бы…

— Тимоти, не увлекайтесь, — предостерегла она. — И почему Рио?

— Шкипер сказал…

— Николас?!

— Да нет же, Дэвид Аллен, он сейчас наш новый капитан.

Девушка тут же потеряла всяческий интерес, но из вежливости спросила:

— Когда отходите?

— В полночь.

— Что ж, мне лучше пойти собираться.

Она оставила третьего помощника у трапа, но, минуя камбуз, натолкнулась на Эйнджела.

— Ты где пропадала? — Кок расстроенно взмахнул мохнатыми ручищами. — Милочка, я весь извелся!

— Эйнджел, что тут происходит?

— Да что там говорить… Все равно, наверное, уже поздно…

— Не томи! — Саманта уловила явные нотки беспокойства. — Выкладывай давай!

— Он до сих пор в городе.

— Кто?

Впрочем, девушка и так поняла: лишь одного человека они могли обсуждать с подобной эмоциональностью.

— Радость моя, ни к чему прикидываться такой тупой. Я про твоего кавалера, естественно.

Саманте не нравилось, что кок постоянно говорит о Нике в таких выражениях, но на сей раз позволила ему продолжить.

— В общем, он пока в городе, но ненадолго. Его самолет вылетает в пять, сначала местным рейсом в Йоханнесбург, а оттуда пересадкой на Лондон.

Саманта замерла. Потом, нервно переплетая пальцы, спросила:

— Да, но… Эйнджел, чем я там буду заниматься?

Кок затряс головой. Бриллиантик в мочке уха и тот сверкнул раздраженным блеском.

— Ну что ты будешь делать… — Он тяжко вздохнул. — Знаешь, у меня в детстве были две морские свинки. Тоже напрочь отказывались этим заниматься. Я, грешным делом, даже подумал, что они умственно отсталые или что-то в этом духе. Перепробовал все, что мог, вплоть до гормонов, — ничего не помогло. Взяли и сдохли после уколов. Увы-увы, их любовь так и не нашла своего воплощения.

— Эйнджел, не паясничай.

— Ты могла бы его придержать за талию, а я тем временем подкрался бы, вколол ему гормончиков…

— Я тебя ненавижу!

Несмотря на беспокойство, ее начинал разбирать смех.

— Милочка моя, каждый вечер на протяжении последнего месяца ты пыталась разжечь в нем костер своим среброголосым щебетанием — а ведь мы еще не миновали стартовые ворота и…

— Я знаю, Эйнджел. Знаю.

— И вот что мне кажется, сладкая моя: самое время перестать толочь воду в ступе да заняться давно проверенным волшебством, к которому у тебя явный талант.

— Ты хочешь сказать, прямо в зале отлета? — Она хлопнула в ладоши и приняла обольстительную позу: — Я Саманта! Увези меня!

— Вот именно. Короче, видишь вон ту жестянку на пирсе? Это такси — и оно ждет тебя уже час. С включенным счетчиком.

В кейптаунском аэропорту Малан не имеется отдельного зала ожидания для пассажиров первого класса, поэтому Ник был вынужден усесться в накопителе-«отстойнике», среди растрепанных мамаш с писклявыми, липкими чадами, по соседству с затурканными пассажирами, навьюченными как верблюды, и раскрасневшимися командировочными, — однако он был одинок и неприкаян в окружении всех этих толп. Впрочем, следуя какому-то подсознательному чувству, пассажиры старались держаться поодаль, и он просто сидел в своеобразном коконе отчужденности, пристроив саквояж «Луи Вюиттон» у себя на коленях.

На ум вдруг пришло, насколько резко за последнее время сместился баланс его отношения к жизни: лишь сорок дней назад он распознал приближение новой волны, но почти не обладал силами, чтобы очутиться на ее гребне.