Стервятники - Уилбур Смит (1997)

Сэм покраснел и тяжелой цепью ударил Хэла по голове. Хэл холодно посмотрел ему в глаза. Сэм ударил бы снова, но огромная черная рука перехватила его запястье. Сэм посмотрел в гневные глаза Аболи, сидевшего рядом с Хэлом. Аболи не сказал ни слова, но Сэм сдержал удар. Не вынеся этого убийственного взгляда, он опустил глаза и, не глядя на пленных, торопливо заковал руки и ноги Хэла.

Потом встал и подошел к Аболи, который продолжал смотреть на него тем же взглядом. Сэм поспешно заковал его и направился туда, где лежал Большой Дэниел. Дэниел поморщился, но не издал ни звука, когда Сэм грубо сковывал его руки. Рана, которая перестала было кровоточить, от такого грубого обращения открылась снова; из-под красной тряпки, которой Аболи перевязал ее, показалась кровь. Она потекла по груди и закапала в песок.

Когда все были закованы и скованы друг с другом, пленным приказали встать. Их цепочкой повели к большому дереву. Хэл и Аболи почти несли Дэниела. Под деревом им снова велели сесть, обвязали конец цепи вокруг ствола и закрепили двумя тяжелыми замками.

Из всего экипажа «Решительного» уцелело только двадцать шесть человек, в том числе четверо чернокожих, бывшие рабы, один из них — Аболи. Почти все были легко ранены, но у четверых, включая Дэниела, раны были серьезные; их жизни грозила опасность.

Нед Тайлер получил глубокую резаную рану бедра. Несмотря на кандалы, Хэл и Аболи смогли перевязать ее полоской ткани, оторванной от рубашки мертвеца; множество трупов усеивало пляж, как принесенный ветром плавник. Под командованием голландского сержанта солдаты в зеленых мундирах собирали тела. Они тащили их на поляну среди деревьев, там раздевали и осматривали в поисках спрятанных ценностей — доли со «Стандвастигейд».

Два унтер-офицера тщательно просматривали сорванную одежду, разрывали швы и отрывали подошвы. Еще трое, закатав рукава и окунув пальцы в жир, прощупывали отверстия в телах, искали ценности, которые могли спрятать в этих традиционных укрытиях.

Найденные ценности бросали в пустой бочонок от воды, над которым с заряженной пистолью стоял белый сержант; бочонок медленно заполнялся богатой добычей. Когда троица заканчивала свою ужасную работу, другой отряд оттаскивал обнаженные трупы и швырял в высокие погребальные костры. Костры были сложены из сухих стволов, и пламя поднималось так высоко, что листья на деревьях, окружавших поляну, съежились. Потянуло сладким тошнотворным запахом жженой плоти, словно горела жирная свинина.

Тем временем Шредер и Камбре с помощью Лимбергера, капитана галеона, подсчитывали бочки с пряностями. Со своими списками и книгами они напоминали сборщиков налогов; они сверяли содержимое и вес каждой бочки с корабельной описью грузов и помечали проверенные бочки мелом.

Когда они закончили подсчеты, несколько моряков перекатили бочки на берег, погрузили в самый большой баркас и отвезли на галеон, стоявший с новой мачтой и новыми снастями в проливе на якоре. Работа продолжалась и ночью, при свете факелов и погребальных костров.

Шли часы, и Большой Дэниел начал бредить. Он горел как в огне и временами начинал метаться. Повязка по крайней мере остановила кровотечение, и под ней начала образовываться мягкая корочка. Но кожа вокруг раны взбухла и посинела.

— Пуля все еще в теле, — прошептал Хэл Аболи. — У него нет раны на спине, значит, она не вышла наружу.

Аболи ответил:

— Если мы попытаемся ее вырезать, мы его убьем. Судя по углу, под которым она вошла, пуля возле сердца и легких.

— Боюсь, начнется заражение, — покачал головой Хэл.

— Он силен как бык, — пожал плечами Аболи. — Может, ему хватит сил победить демонов.

Аболи верил, что все болезни вызывают демоны, проникшие в кровь.

Конечно, суеверие, но Хэл не разубеждал его.

— Надо прижечь у всех раны горячей смолой.