Стервятники - Уилбур Смит (1997)

Аболи поднялся туда, где они беспомощно цеплялись за ванты, и принялся насмехаться:

— Вы только поглядите на этих красивых девственниц. Вначале мне показалось, что среди них есть мужчины, но теперь вижу, что всем им, чтобы помочиться, нужно присесть.

Он стоял на раскачивающейся рее и смеялся над ними, потом пробежал по рее до конца, исполняя воинский танец со множеством прыжков. Один из амадода больше не смог терпеть насмешки. Он отпустил канат, за который цеплялся мертвой хваткой, и двинулся по рее туда, где, подбоченясь, стоял Аболи.

— Один мужчина нашелся! — рассмеялся Аболи и обнял его.

За следующую неделю трое воинов упали с реи, стараясь повторить этот подвиг. Двое упали в море, но прежде чем Хэл сумел повернуть корабль и вернуться, с ними разделались акулы. Третий упал на палубу, и его смерть была самой легкой. После этого несчастных случаев больше не было, и амадода, с детства привыкшие взбираться на самые высокие деревья за медом и птичьими яйцами, вскоре легко работали на мачтах.

Когда Хэл приказал принести пики и раздать воинам, те завопили и заплясали от радости, потому что с малолетства научились действовать копьем. Пики с тяжелыми древками и острыми металлическими наконечниками им нравились. Аболи приучал их сражаться на тесных пространствах корабля. Он показал им, как строить классическую римскую черепаху, когда щиты перекрывают друг друга, как чешуя броненосца. В таком строю на вражеской палубе их было не остановить.

Хэл приказал разложить под полуютом тяжелую циновку из пакли — мишень. Когда амадода привыкли к тяжести пик и научились уравновешивать их, они смогли метать пику с одного конца корабля на другой, так что наконечник глубоко вонзался в жесткие волокна. Они упражнялись с таким желанием, что двое были убиты раньше, чем Аболи сумел внушить им, что это только учебные бои и в них не нужно сражаться до смерти.

Затем пришло время знакомить их с большим английским луком. Их собственные луки были короткими и маленькими по сравнению с ним, и воины с сомнением поглядывали на шестифутовое оружие, пытались натянуть тетиву и качали головами. Хэл взял у одного из них лук и наложил стрелу. Посмотрев вверх, он увидел над мачтой одинокую черно-белую чайку.

— Если я собью эту птицу, съедите ее сырой? — спросил он, и все захохотали его шутке.

— Съем с перьями, — крикнул один из воинов, самый дерзкий, по имени Ингве, то есть Леопард.

Гибким движением Хэл натянул лук и выпустил стрелу. Она полетела, меняя направление по ветру, и все изумленно закричали, когда стрела пробила белоснежную грудь, и птица сложила широкие крылья. Комок крыльев и перепончатых лап упал на палубу к ногам Хэла. Один из амадода схватил птицу, и все под изумленные возгласы стали рассматривать ее, передавая друг другу.

— Не вырывайте перья, — предупредил Хэл. — Вы испортите Ингве обед.

С этого мгновения они страстно полюбили длинный английский лук и в течение нескольких дней превратились в первоклассных лучников. Когда Хэл привязал к тросу пустую бочку, которая на буксире следовала в кабельтове за кораблем, воины стали стрелять в нее, вначале поодиночке, потом залпами, как английские лучники. И когда бочку вытащили на палубу, она щетинилась стрелами, как спина дикобраза; из каждых десяти выпущенных стрел вернули по семь.

И только в одном деле амадода не проявляли никакого рвения — в обслуживании больших кулеврин. Ни угрозы, ни насмешки Аболи не помогали: воины приближались к орудиям с суеверным страхом. И каждый раз, как гремел залп, завывали:

— Колдовство! Гром небесный!

Хэлу пришлось разработать новое расписание вахт: в боевой обстановке белые моряки обслуживали орудия, амадода управлялись с парусами и становились абордажной группой.