Арлекин - Бернард Корнуэлл (2000)

В конце концов Скит позволил Томасу вступить в отряд, и не в последнюю очередь потому, что у того был свой конь. Сначала командир принял Томаса из Хуктона всего лишь за еще одного неотесанного олуха, ищущего приключений, – смышленого олуха, конечно, – но в Бретани Томас отдался жизни стрелка со всем рвением. Истинной целью гражданской войны был грабеж, и день за днем люди Скита скакали по дорогам в края, которые выразили верность сторонникам герцога Карла, сжигали крестьянские хозяйства, отбирали урожай и угоняли скот. Господин, чьи крестьяне не платят оброк, не может нанять солдат, и потому латники Скита и его конные стрелки налетали на вражеские земли, как чума. Томасу нравилась такая жизнь. Он был молод, его задачей было не только сражаться с врагами, но и разорять их. Он поджигал фермы, отравлял колодцы, отбирал посевное зерно, ломал плуги, сжигал мельницы, обдирал фруктовые сады и жил на свою добычу. Люди Скита хозяйничали в Бретани, как чертово наказание, и франкоговорящие крестьяне на востоке герцогства прозвали их «эллекин», что означало «всадники дьявола». Иногда вражеские отряды пытались поймать их. Тогда Томас узнал, что английский стрелок с большим боевым луком – король в таких стычках. Противник ненавидел лучников. Если врагу попадался английский лучник, его непременно убивали. Латника могли взять в плен, за командира могли получить выкуп, но лучников всегда убивали. Сначала пытали, а потом убивали.

Томас преуспел в такой жизни, и Скит понял, что парень умен, хотя это не помешало ему уснуть как-то раз ночью, когда он стоял на часах. И при свете дня Скит выбил из него этот грех.

– Ты был в стельку пьян! – обвинил он Томаса и крепко вздул парня, используя свои здоровенные кулаки наподобие кузнечных молотов.

Он перебил Томасу нос, сломал ребро и назвал его куском сатанинского дерьма, но парень продолжал ухмыляться, и через шесть месяцев Уилл Скит сделал Томаса винтенаром – старшим над двадцатью другими лучниками.

Почти все из этих двадцати были старше Томаса, но никто как будто не возражал против его назначения, так как все видели, что он не такой, как они. Большинство стрелков коротко стригли волосы, а Томас отрастил их и перевязывал тетивой, так что они пышной черной гривой ниспадали до пояса. Он чисто брился и одевался только в черное. Такая манерность могла бы вызвать неприязнь в отряде, но Томас был трудолюбив, смышлен и щедр. Впрочем, он оставался странным. Все стрелки носили талисманы – дешевый металлический медальон с изображением какого-нибудь святого или высушенную заячью лапку. Томас повесил на шею высушенную лапу собаки, которую называл рукой святого Гинфорта, и никто не смел спорить с ним, поскольку он был самым образованным в отряде – говорил по-французски, как дворянин, и знал латынь, как священник. Стрелки Скита упорно гордились им как своим лучшим достижением. Через три года после вступления в отряд Томас стал у Скита одним из главных лучников. Скит даже порой советовался с ним, хотя редко следовал его советам; а Томас со своим кривым носом продолжал носить собачью лапу и нагло скалиться.

И вот теперь у него возникла идея, как проникнуть в Ла-Рош-Дерьен.

* * *

В тот же день, когда мертвый латник с расколотым черепом все еще продолжал висеть на брошенной лестнице, сэр Саймон Джекилл направил коня к городу. Там он стал разъезжать туда-сюда у торчащей из земли маленькой арбалетной стрелы с черным оперением, обозначавшей самую дальнюю точку поражения оружием защитников. Его оруженосец, тупой парень с разинутым ртом и вылупленными глазами, издали наблюдал за господином. Оруженосец держал копье сэра Саймона. Если кто-нибудь из городских солдат принял бы наглый вызов, каким и являлось издевательское присутствие сэра Саймона под стенами, оруженосец дал бы господину копье. Два всадника устроили бы на лужайке бой, пока кто-то из них не уступит. Но этот кто-то был бы не сэр Саймон, поскольку он был одним из искуснейших рыцарей в войске графа Нортгемптонского.