Птица не упадет - Уилбур Смит (1977)

Он встал и подошел к стальному капкану на конце цепи. Безжалостные челюсти сжимали оторванную лапу. Марк наклонился, осматривая механизм. Такой капкан называют «Слэг истер» («железный слиток»), это капкан-убийца, зубья старательно подпилены таким образом, чтобы вцепиться, но не перебить. Весил он не меньше тридцати фунтов, и требовалась толстая ветка, чтобы разжать эти челюсти и снова настроить механизм.

Сталь потемнела и покрылась сажей: браконьер обжигал ее факелом из сухой травы, уничтожая человеческий запах. На самом краю чащи лежала полуразложившаяся туша бабуина — ароматная приманка, оказавшаяся непреодолимым искушением для большой желтой кошки.

Марк перезарядил «манлихер», и гнев его был так силен, что он застрелил бы человека, сделавшего это, если бы наткнулся на него в этот миг, хотя был обязан ему жизнью.

Он поднялся по склону, снял с Троянца седло и стреножил мула кожаным ремнем, потом повесил седельную сумку высоко на ветку дерева, чтобы до нее не добрались гиена или барсук.

Затем он вернулся и на краю чащи отыскал след браконьера. Он знал, что пускаться в погоню на муле бесполезно — большое неуклюжее животное за милю насторожит браконьера. Но у пешего у него есть шанс.

След свежий, значит лагерь браконьера близко; он не уйдет далеко от такого ценного предмета, как капкан. У Марка очень хороший шанс.

Конечно, он будет настороже, хитрый и коварный, потому что теперь знает о запрете охотиться в долине. Марк побывал в каждой деревне, разговаривал со всеми племенными вождями и пил их пиво, объясняя новый порядок.

Браконьер знает, что нарушает закон. Марк часто шел по его следу, и то, как старательно Пунгуше заметал следы, как старался обмануть преследователя, свидетельствовало, что он понимает свою вину, но сейчас Марку представилась неплохая возможность отыскать его.

След пересек реку в полумиле ниже по течению, потом пошел зигзагами по кустам, лесу и подлеску: браконьер проверял свои ловушки.

Капкан на леопарда, очевидно, был центром его линии, но он охотился и на мелкую дичь с помощью силков из легкой оцинкованной упаковочной проволоки, вероятно, купленной за несколько шиллингов в деревенской лавке. Использовал он и медный телеграфный провод, наверно, просто срезанный с телеграфного столба в каком-нибудь безлюдном месте.

Он ставил ловушки на шакалов, используя в качестве приманки отбросы, и размещал свои западни повсюду: там, где животные лизали соль, у ям, полных грязи, — в любом месте, которое могло привлечь дичь.

Неотступно идя по следу, Марк разряжал все ловушки и вырывал проволоку. Он догонял браконьера, но прошло еще три часа, прежде чем он отыскал его лагерь.

Лагерь располагался под раздутым стволом баобаба. Дерево было старое, гнилое, бивни слонов выдолбили в нем глубокое дупло. В этом углублении браконьер разводил бездымный костер; увидеть его издали невозможно. Сейчас костер был погашен, тщательно присыпан песком, но запах дыма привел к нему Марка. Угли были холодными.

В углублениях в стволе дерева Пунгуше спрятал два тюка, перевязанных веревкой из коры. В одном — грязное серое одеяло, резная деревянная подставка для головы, небольшой черный котелок на трех ножках и сумка из шкуры импалы с двумя или тремя фунтами желтой кукурузы и полосками сушеного мяса. Браконьер путешествовал налегке и передвигался быстро.

В другом тюке — пятнадцать шакальих шкур, высушенных на солнце, прекрасный серебристый, черный и рыжий мех, а также две шкуры леопарда — крупного темно-золотистого самца и маленькой полувзрослой самки.

Марк разжег костер и бросил в него одеяло, подставку для головы и сумку, почувствовав мстительное удовлетворение, когда те загорелись и обуглились. Котелок он разбил камнем, взвалил шкуры на плечи и пошел обратно.

Уже почти стемнело, когда он вернулся к чаще, где встретил леопарда.