Ярость - Уилбур Смит (1987)

В густых зарослях у реки они нашли одинокого старого самца, изгнанного из стада с коровами. Искалеченный леопардом, он сильно хромал на переднюю ногу, но у него были прекрасные лировидные рога. Шон, используя речной берег и ветер, как учил его Шаса, подкрался к красивой красно-коричневой антилопе, чтобы наверняка попасть даже из легкого ружья. Однако, когда мальчик встал на колено и поднял «винчестер» к плечу, Шаса снял свое тяжелое ружье с предохранителя, готовый при необходимости сделать смертельный выстрел.

Антилопа упала с простреленной шеей; она умерла мгновенно, даже не услышав выстрела. Шаса присоединился к сыну возле туши.

Когда они обменивались рукопожатием, Шаса распознал в Шоне унаследованную от далеких предков страсть охотника. У многих современных мужчин эта страсть остыла или была подавлена, но у других все еще ярко горела. Шаса и его старший сын были из таких. Шаса наклонился, окунул палец в яркую теплую кровь, текшую из крошечной раны на шее, и провел пальцем по лбу и по щекам Шона.

– Теперь ты обагрен кровью, – сказал он и задумался, когда этот обряд совершился впервые, когда первый мужчина окрасил лицо сына кровью его первой жертвы; чутьем он понимал, что это было давно, в дописьменные времена, когда люди еще одевались в шкуры и жили в пещерах.

– Теперь ты охотник, – сказал он, и на сердце у него потеплело, когда он увидел гордое, серьезное лицо сына. Сейчас не время было смеяться и балагурить, произошло нечто серьезное и значительное, чего не выразить словами. Шон чувствовал это, и Шаса гордился им.

На следующий день бросили жребий. Пришла очередь Майкла убивать. Шаса опять хотел отыскать самца, одинокого, чтобы не тревожить стадо с телятами, но в то же время с красивыми рогами – достойный трофей для мальчика.

Шаса и братья издали наблюдали, как Майкл подкрадывается к добыче. Обстановка была более сложной, чем у Шона: открытая травянистая местность с редкими колючими акациями с плоскими кронами, но Майкл незаметно пробирался на четвереньках, пока не достиг невысокого муравейника, откуда мог стрелять.

Майкл медленно встал и поднял легкое ружье. Самец все еще не видел его, опустив голову, он пасся в тридцати шагах, стоял боком, подставив пуле спину или сердце. Шаса со своим «Холландом» готов был поддержать сына, если тот только ранит зверя. Майкл прицелился. Потянулись секунды. Самец поднял голову и тревожно осмотрелся, но Майкл сохранял полную неподвижность, держа ружье и плеча, и самец посмотрел мимо мальчика, не увидев его. Потом начал неторопливо уходить, время от времени останавливаясь, чтобы щипнуть траву. Он исчез за высокой травой. Майкл, не выстрелив, опустил винтовку.

Шон вскочил, готовый побежать к брату и осыпать его насмешками, но Шаса остановил его, положив руку на плечо.

– Ступай с Гарри к джипу, ждите нас там, – сказал он.

Сам он пошел туда, где на муравейнике сидел Майкл, держа на коленях заряженное ружье. Сел рядом с сыном и закурил сигарету. Почти десять минут оба молчали, потом Майкл прошептал:

– Он посмотрел на меня. У него были прекрасные глаза.

Шаса уронил окурок и затоптал его каблуком. Они снова помолчали, потом Майкл выпалил:

– Я действительно должен убить кого-то, папа? Пожалуйста, не заставляй меня.

– Нет, Майки. – Шаса положил руку ему на плечи. – Тебе никого не нужно убивать. По-другому, но я горжусь тобой не меньше, чем Шоном.

* * *

Настал и черед Гаррика. Опять был выбран одинокий самец с прекрасной головой и широко расставленными рогами. Подкрадываться к нему нужно было по кустарнику и высокой траве.