Ложь без спасения - Шарлотта Линк (2009)

Хейманн выпил кофе стоя в гостиной, касаясь головой занавесок на окне. Затем уставился на улицу – на темную улицу, на которой еще не шевелилась жизнь. Что-то подсознательно терзало его, что-то вызывало в нем беспокойство, что-то не вязалось с радостью и счастьем, которые он испытывал. Наконец он вспомнил: ну да, точно! Эта женщина внизу, в подвале! О ней Хейманн совершенно забыл.

Он стал нервно грызть ногти. Ему надо было обдумать, что с ней делать.

Но не сейчас. Сейчас его слишком лихорадило. Он снова посмотрел на часы. Разве когда-нибудь стрелки передвигались с такой раздражающей медлительностью?

Когда же наконец будет семь часов?

2

Лаура встала в половине седьмого, после того, как почти два часа безуспешно пыталась еще немного поспать. Она толком не могла объяснить охватившее ее беспокойство. Прошлым вечером Лаура испытывала триумф и с таким легким сердцем отправилась в постель! Давно уже она ничего подобного не испытывала… Не то чтобы, проснувшись спозаранку, вдруг почувствовала раскаяние в том, что было вчера, – наоборот, Лаура не сожалела ни о чем. Это было скорее подспудное предчувствие опасности, которое бродило в ней, ощущение, что она привела в движение нечто, что ей, возможно, не удастся удержать под контролем.

Возможно, это было связано с предложением Кристофера выйти за него замуж.

Лауру редко что-то так сильно удивляло, и ей редко приходилось чувствовать себя так неуютно. Но поскольку ей было ясно, что такое жизненно важное решение, как женитьба, едва ли рождается за несколько минут страсти на посудомоечном столе, ей пришлось исходить из того, что Кристофер уже какое-то время носил в себе свое чувство к ней. Зародилось ли оно еще до смерти Петера? Эта мысль была ей неприятна – так же, как и воспоминания о поведении Хейманна в течение последних дней. Он явно искал ее близости, несмотря на то что Лаура неоднократно давала ему понять, что желает побыть одна. Она расценивала его отношение к ней как дружеское и стыдилась из-за того, что поступала с ним так холодно. Но теперь поняла, что он сам испытывал потребность в ее близости, и уклоняться от встреч с ним ее заставлял вполне здоровый инстинкт.

«А теперь, – размышляла она, – мне обязательно нужно выйти из этого положения, не причинив ему боли».

Лаура разобрала посуду, со вчерашнего вечера лежавшую в посудомоечной машине, и расставила стаканы, тарелки и приборы по своим полкам в шкафу. При этом она все время поглядывала на часы. Ей нужно было обязательно поговорить с Анной, но она не решалась тревожить подругу до семи часов. Чтобы скоротать время, Лаура даже подмела на кухне и включила микроволновку, чтобы разогреть себе к завтраку старый багет.

Без одной минуты семь она набрала номер Анны.

3

Занято.

Хейманн уставился на трубку в своей руке, словно она могла дать ему ответ на его животрепещущий вопрос.

Было семь часов утра.

С кем, бога ради, она могла говорить по телефону в это время?!

Кристофер нажал на рычажок телефона и снова набрал номер Лауры. Может быть, он не туда попал…

Снова раздался сигнал «занято», и ему казалось, что в этом сигнале звучало какое-то ехидство, словно телефон хотел поиздеваться над ним.

Хейманн почувствовал, как у него зачесались руки. Предвестники той ярости, которая с такой неистовой силой могла охватывать его. Той ярости, которая, как он надеялся, никогда больше не нападет на него.

«Надеюсь, у нее найдется отчетливое и веское объяснение этому разговору ранним утром!»

4

Голос Анны, когда она взяла трубку, был заспанным, но, узнав Лауру, подруга тут же окончательно пробудилась и стала внимательно и сосредоточенно слушать ее рассказ.

– Невероятно, – сказала она, когда Лаура закончила. – Не успела похоронить одного мужика, как тут же появляется другой с предложением руки и сердца… А ты знаешь, что за всю мою жизнь ко мне с таким предложением еще ни один мужчина не обращался?