Ложь без спасения - Шарлотта Линк (2009)

– Мама, давай продадим этот дом. Пожалуйста! Мы подыщем себе хорошенькую маленькую квартиру у моря, в которой будет много солнца и красивый вид!

Но Мария покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Нет, твой отец приговорил меня ко всему этому, и так я живу. И буду так жить до конца жизни.

– Но, мама, это же… это же сумасшествие! Зачем ты причиняешь себе это? Зачем ты причиняешь мне это?

Иснар снова покачала головой, на этот раз еще сильнее и увереннее.

– Тебе я ничего не причиняю. Ты должна жить своей собственной жизнью.

Затем она села за стол, пододвинула к себе кофейник и чашку, подперла голову руками и начала плакать. Так же, как она делала это каждое утро, сколько Надин ее помнила.

«Своей собственной жизнью, – подумала молодая женщина и снова обратила свой взор к окну. – Откуда мне вообще знать, что это такое?»

2

Месье Альфонс сразу дал понять, что находится на службе. Он выглядел очень предупредительным и явно заинтересованным в том, чтобы продать этот дом.

– Квартал Колетт, – сказал он, – это особенно красивый район. Очень редко случается, чтобы там что-то освободилось. И вообще, весь район пользуется очень большим спросом. Не думаю, что у нас будут сложности с продажей.

– Для начала я хотела бы лишь узнать примерную цену, – сдержанно отозвалась Лаура. – Все остальное я предпочла бы сперва обдумать.

– Конечно, само собой разумеется, – ответил Альфонс. Его маклерское бюро располагалось в Сен-Сире сразу же напротив пляжа, где Симоны всегда купались в прошлые годы. Поэтому Лаура запомнила высокие окна его бюро, когда они с Петером возвращались к своей машине, и теперь посчитала, что проще всего в ее ситуации обратиться именно сюда.

Месье Альфонс вытащил из ящика письменного стола ежедневник, прокашлялся, полистал его и принял, как показалось его клиентке, довольно деловой вид. Она заметила, что в ежедневнике почти нет записей, но маклер, тем не менее, напустил на себя такой вид, словно ему не так-то просто найти свободный час.

– Вы говорите, что мне нужно посмотреть дом уже сегодня? Ну… как насчет четырех часов? – предложил он. – Я смог бы тогда уделить вам время.

– С удовольствием. Значит, в четыре часа.

Лаура поднялась и повернулась, чтобы уйти. Тут ее взгляд упал на второй письменный стол, который стоял наискосок в дальнем углу офиса. На нем размещались компьютер, телефон, несколько папок, бумаги, ручка и маленький цветущий кактус. Но самое главное, там стояла скромная табличка в пластиковой рамке: «Моник Лафонд».

– Моник Лафонд работает вместе с вами? – удивленно спросила Симон.

– Она моя секретарша, – ответил Альфонс и глубоко вздохнул. – И до последнего времени я был вполне доволен ею. Во всяком случае, на нее всегда можно было положиться. Но сегодня уже третий день, как она не вышла на работу, не заявив, что больна, и вообще ничего не объясняя. У нее дома никто не подходит к телефону. Все это мне непонятно.

– Третий день? Подряд?

– Да. Она была на больничном до конца прошлой недели, но в понедельник должна была уже выйти. Или по крайней мере сообщить, что еще не совсем хорошо себя чувствует. Во всяком случае, я твердо рассчитывал на это. – Маклер доверительно понизил голос: – Вы ведь наверняка читали об убийстве парижанки в ее дачном доме? Моник убиралась у этой женщины, и она же ее и нашла! Задушенной, в разрезанной одежде… На мой взгляд, это сексуальное преступление. Да к тому же убили еще и маленькую дочку! Неудивительно, что Моник пережила шок и хотела побыть дома, хотя я, собственно, считаю, что это не совсем хорошо в подобном случае – запираться в одиночестве. Впрочем, пожалуйста – пусть каждый поступает, как хочет. Но только если уж она говорит, что в понедельник снова выйдет на работу, то она должна прийти. Или же позвонить мне! – Тут он наконец осознал, с каким удивлением Лаура отреагировала на именную табличку, и спросил с любопытством: – Так вы знаете Моник?