Вторая мировая война - Энтони Бивор (2013)

В течение декабря 1942 г., в то время как Первая армия Андерсона сражалась на исхлестанных дождями холмах Туниса, Восьмая армия Монтгомери не смогла решительно преследовать отступающую танковую армию Роммеля. Монтгомери очень боялся навредить своей репутации гаранта победы и не хотел получить по носу в неожиданной контратаке, которыми так славилась немецкая армия. Многие части также склонялись к тому, чтобы «другие бедолаги гнались за немцами», как выразился командир полка Шервудских рейнджеров. Они посчитали, что уже внесли свою лепту в победу, и предпочли сосредоточиться на трофеях – таких, как пистолеты «люгер», спиртное, сигареты и шоколад, взятых из брошенных немецких грузовиков.

Монтгомери, возможно, был прав, признавая, что английская армия еще не готова тягаться с немцами в маневренной войне, но чересчур осторожное ведение им боевых действий было, пожалуй, следствием его предубеждения против кавалерии. Только танковые полки, 11-й гусарский и Королевский драгунский, ушли достаточно далеко вперед и могли постоянно беспокоить отступающих немцев. И хотя силы Роммеля к тому моменту сократились до 50 тыс. человек и менее одного танкового батальона, нежелание Монтгомери рисковать заставило его в какой-то момент задуматься о том, чтобы оставить Триполи, как и Тунис, Первой армии Андерсона. Эту самоуспокоенность разделяли все, сверху донизу. «Нам всем враг казался столь дезорганизованным, что представлялась невозможной какая-либо его перегруппировка, способная причинить нам неприятности, – писал поэт Кейт Дуглас, лейтенант Шервудских рейнджеров. – Когда мы услышали о высадке десантов в Северной Африке, почти все считали, что еще несколько недель на окончательную зачистку врага – и африканская кампания закончится». Дислоцированные в Египте части ВВС также подвергались критике за неспособность нанести немцам урон во время отхода танковых частей Роммеля через проход Халфайя в Ливию. Но действия авиации осложнялись потерей времени для доставки топлива и боеприпасов на аэродромы передового базирования. Вице-маршал авиации Конингем обратился к американцам за помощью, и соединение Бреретона, к этому моменту времени уже переименованное в Девятую воздушную армию, начало поставку топлива на фронт по воздуху. Роммель был уверен в том, что война в Северной Африке проиграна. Он организовал линию обороны в Марса-эль-Брега строго на восток от Эль-Агейлы в заливе Сирт, где в феврале 1942 г. начал кампанию в пустыне.

Четырнадцатого января 1943 г. Рузвельт, утомленный пятидневным путешествием, прибыл в Касабланку. В тот вечер он и Черчилль встретились в Анфе, а на следующий день начальники штабов обеих стран заслушали отчет Эйзенхауэра о кампании в Северной Африке. Командующий объединенными силами явно нервничал. У него был грипп, который вовсе не облегчало жадное курение сигарет Camel, и он страдал от высокого давления. Импровизированное наступление в Тунисе закончилось провалом. Эйзенхауэр винил дождь, грязь, сложность сотрудничества с французами, а не неумение Андерсона правильно распределить свои довольно слабые войска. Он также признал хаос в системе снабжения, где пытался навести порядок его начальник штаба Беделл Смит.

Затем Эйзенхауэр обрисовал свой план прорыва к Сфаксу в заливе Габес силами одной дивизии II корпуса генерал-майора Ллойда Фредендалла. Этот план в обычной резкой манере раскритиковал генерал Брук. Он указал на то, что атакующие будут зажаты между отступающим Роммелем и так называемой 5-й танковой армией генерал-полковника Ганса-Юргена фон Арнима в Тунисе. Брук, сутулый, с нависающими веками, вытянутым лицом с крючковатым носом, выглядел, как помесь хищной птицы и рептилии, особенно когда облизывал губы. Глубоко потрясенный Эйзенхауэр предложил еще раз обдумать план и покинул комнату.