Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи - Батист Болье (2013)

Она остановила меня. Видимо, почувствовала мое негодование и подробно рассказала, как мать колотила их обеих долгие годы. Любовь вызывает в ответ любовь. Благодарность – ответную благодарность. Безразличие – безразличие. Я усвоил урок. Неизвестно, почему люди такие, как есть. Мне нравится первая фраза “Анны Карениной”: “Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему”. У всех нас есть тысяча причин сердиться на тех, кого мы любим. И столько же причин их прощать.

11 часов,

бокс 2

Мелани, 11 лет, безобидное растяжение связок лодыжки. С ней приехали родители.

Все шутили, я им понравился, а они понравились мне. Все друг другу понравились! Не хватало только бутылки детского шампанского – и праздник бы удался. Медсестра принесла мне телефон. На связи – приемная семья месье Коппера. Наконец-то! Я объяснил им, почему старик попал в больницу: из-за несоблюдения гигиены его нога превратилась в чашку Петри.

Как они реагировали?

Семейка осыпала меня бранью: старика, видите ли, отвезли в больницу слишком далеко от дома, “это сколько ж придется потратить на бензин, чтобы приехать!”.

Маленькое уточнение: в тот день я пребывал в благодушном настроении. И все-таки война – это не так уж плохо, и истребление детенышей тюленей – тоже. Наркотикам – да!

Я хищно облизнулся и ощерился в трубку:

– Вы видели, в каком состоянии его ноги? Когда я снял с него носки, на пол упал ноготь длиной с коготь динозавра. Таким ногтем можно картошку чистить! Мыли бы ему ноги почаще, его конечность не превратилась бы в бутерброд с протухшим сыром, его не отвезли бы в больницу, и жизнь его не подвергалась бы опасности. ЧТД. Пока!

Я отсоединился, выругавшись по-испански. Будучи гражданином мира, я говорю по-французски, ругаюсь по-испански, молюсь на хинди, занимаюсь любовью по-итальянски или на идише (соответственно по четным и нечетным числам).

Я повернулся к Мелани и ее группе сопровождения. Я им понравился… но теперь они явно меня побаивались. Я разрядил атмосферу, расставил руки и, указав на снимок, улыбнулся так широко, что хрустнул височно-нижнечелюстной сустав:

– У Мелани будут длиннющие ноги и рост не меньше, чем у папы. А может, даже больше! Отдайте ее в баскетбол!

Я думал, что сообщил отличную новость. Она посмотрела на меня и, словно я был Богом Отцом, рисующим кривую ее судьбы, сообщила:

– Но я хочу стать жокеем!

Я потерял дар речи: мне впервые попалась девочка, мечтающая стать жокеем. Мысли завертелись со скоростью 1000 км/ч. Я ответил:

– Ты станешь жокеем. Of course[27]. И лошадь у тебя будет. Of course. Очень большая лошадь. Of course.

Хорошо, когда мысли вертятся со скоростью 1000 км/ч. Я думаю по-английски. Of course.

Пока я мысленно исполнял английскую чечетку, пришла Брижит с телефоном в руке и с улыбкой до ушей:

– Звонит одна дама. У нее огромная, огромная проблема. Я сразу же о тебе подумала. О тебе и твоей пациентке из седьмой палаты. Очень интересная история! – И, прикрыв трубку пальцами, добавила: – Полный улет!

Время от времени раздаются такие звонки. Мы смеемся или, если съели что-нибудь мексиканское или тайское, злимся.

– Здравствуйте, доктор! Я посмотрела на термометр, а на нем тридцать четыре градуса.

Спонтанная реакция:

– Как вы мерили температуру?

Знайте, на теле есть зоны более теплые, чем остальные. Впрочем, они подвержены колебаниям температуры (например, мозг охлаждается при просмотре передач про животных и нагревается вечером в субботу, когда вы переключаетесь на некоторые ночные каналы…).

Последовал совершенно непонятный ответ:

– Под мышкой. Но я очень чувствительна к электромагнитным волнам, а волны от телефона такие же, как от микроволновки. Как вы думаете, могут ли они, разогревая тело, настолько же, наоборот, охлаждать кожу?