Победитель - Дэвид Болдаччи (1997)

– На самом деле, пожалуй, это лучшее, что случилось в моей жизни. Меня содержали в отделении общего режима вместе с преступниками из числа «белых воротничков», поэтому мне не нужно было постоянно беспокоиться о том, как бы кто-нибудь не перерезал мне глотку. Я окончил несколько курсов, начал думать о том, как жить дальше. Если честно, за все то время, которое я провел за решеткой, со мной случилась только одна плохая вещь. – Чарли выразительно поднял сигарету. – До тюрьмы я никогда не курил. А там курили практически все. Выйдя на свободу, я бросил. Продержался очень долго. Снова начал курить где-то с полгода назад. Ну и черт с этим! Одним словом, выйдя на свободу, я устроился работать у своего адвоката, что-то вроде личного сыщика. Он знал, что, несмотря на тюремный срок, я человек честный и надежный. А я знал многих людей вверху и внизу социально-экономической лестницы, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Множество нужных связей. К тому же за решеткой я многому выучился. Кстати, об образовании. У меня были опытные наставники по всем предметам, начиная от мошенничеств со страховкой и кончая мастерскими по разборке краденых машин. Этот опыт мне очень пригодился, когда я устроился в юридическую фирму. Это была классная работа, она доставляла мне наслаждение.

– Так как же ты сошелся с мистером Джексоном?

Тут Чарли несколько смутился.

– Скажем так: однажды он просто позвонил мне. Я впутался кое в какие неприятности. Ничего серьезного, но я был освобожден условно-досрочно, и это могло обернуться для меня новым значительным сроком. Мистер Джексон вызвался помочь мне, и я принял его предложение.

– Приблизительно то же самое произошло и со мной, – сказала Лу-Энн, и ее голос прозвучал резко. – Он делает такие предложения, от которых трудно отказаться.

Чарли посмотрел на нее, и в его глазах появилась усталость.

– Точно, – коротко произнес он.

Присев на край кровати, Лу-Энн выпалила:

– Чарли, я никогда в жизни никого не обманывала!

Сделав глубокую затяжку, он медленно выпустил дым.

– Наверное, все зависит от того, как на это смотреть.

– Что ты хочешь сказать?

– Ну, если хорошенько подумать, люди, в остальных отношениях хорошие, честные и трудолюбивые, лгут каждый день своей жизни. Кто-то – по-крупному, большинство – по мелочам. Одни мухлюют с налогами или вообще их не платят, как я. Другие не возвращают деньги, когда им неправильно выставят счет. Маленькая белая ложь – люди ежедневно выдают ее чисто автоматически, иногда просто для того, чтобы не сойти с ума. Потом есть большая ложь: и мужчины, и женщины постоянно заводят отношения на стороне. В этом я очень хорошо разбираюсь. Думаю, моя бывшая жена была асом по части супружеских измен.

– Мне тоже пришлось с этим столкнуться, – тихо промолвила Лу-Энн.

Чарли смерил ее взглядом.

– Этот сукин сын был полным идиотом, только и могу сказать. В любом случае с годами все это накапливается.

– Но не на пятьдесят же миллионов долларов!

– Может быть, и нет, если переводить на доллары. Но, пожалуй, я предпочел бы один крупный обман за всю жизнь тысяче мелочей, которые постоянно гложут человека, вызывая у него отвращение к самому себе.

Обхватив плечи руками, Лу-Энн поежилась. Какое-то время Чарли смотрел на нее, затем перевел взгляд на меню.

– Я сейчас закажу ужин в номер. Против рыбы ты ничего не имеешь?

Рассеянно кивнув, Лу-Энн уставилась на свои ноги. Чарли сделал заказ по телефону. Покончив с этим, он достал из пачки новую сигарету и зажег ее.

– Проклятье, я не знаю ни одного человека, кто отказался бы от такого предложения, какое было сделано тебе. С моей точки зрения, это было бы огромной глупостью. – Чарли помолчал, крутя в руках зажигалку. – И по тому немногому, что я успел узнать о тебе, можно предположить, что ты искупишь свою вину – по крайней мере, в собственных глазах. Хотя и искупать тебе особо ничего не нужно.