Суббота, 10 декабря. По счислению 66°38 ю. ш., 178°47 з. д. Хорошо идем S17 W94. Мыс Крозье 688. Оставались на палубе до полуночи. Солнце только что погрузилось за южный горизонт. Зрелище было исключительное. Северное небо, роскошно‑розового цвета, отряжалось в морской глади между льдами, горевшими огнями разных оттенков от цвета полированной меди до нежного желтовато‑розового; к северу и айсберги и льды отливали бледно‑зеленоватыми тонами, переливавшимися в темно‑фиолетовые тени, а небо переходило от бледно‑зеленых тонов в шафранные. Мы долго засматривались на эти чудные световые эффекты. Судно в течение ночи пробиралось по разводьям, и утро застало нас почти у края открытого моря. Мы остановились, чтобы запастись водой с чистенькой торосистой льдины, и достали около 8 тонн воды. Ренник сделал измерение лотом; [24] глубина 1960 морских саженей. Трубка принесла два маленьких кусочка вулканической лавы с примесью обыкновенного морского глобигеринового ила.[25]

Уилсон застрелил несколько буревестников. Нельсон вертикальным неводом изловил несколько раковидных и других животных, взял пробу воды и измерил температуру на глубине 400 метров. На этой глубине вода теплее.

Около полутора часов мы шли сначала через довольно слабый пак, а затем среди тяжелых старых льдин, сгруппированных около большого айсберга. Мы сделали обход. Идти стало легче. Хотя, по мере нашего продвижения к югу, льдины попадались не такие громадные, толщина их увеличилась. Я заметил большие пласты сравнительно тонкого льда, очень рыхлого и легко раскалывающегося. Эти льды похожи на те, которые мы встречали во время плавания на «Дискавери», но только несколько толще.

В 3 ч мы остановились и убили четырех тюленей‑крабоедов. [26] Вечером к обеду у нас была печенка, очень вкусная.

Сегодня вечером попали в очень плотный лед, и было сомнительно, стоит ли пробиваться через него. Но ясный небесный свод на юге заставляет меня думать, что в этом направлении должна находиться более чистая от льдов вода. Может быть, расстояние до нее около 00 миль, но 00 миль при данных условиях — это много. Когда я, в 11 ч вечера, спустился вниз, чтобы лечь спать, Брюс силой, и не без успеха, пробивался вперед, но время от времени вынужден был останавливать судно. Я заметил, что лед становится глаже и тоньше. Местами виднелись признаки сжатия, и там лед был очень тонок.

«Мы весьма тщательно изучали опыт наших прежних плаваний, чтобы выбрать лучший меридиан, по которому идти к югу. Я думал, и до сих пор думаю, что все указывает на 178° западной долготы. Мы вошли в морские льды, приблизительно следуя этому меридиану, и в награду за нашу предусмотрительность попали в такие плохие условия, каких доселе не встречало ни одно судно — хуже, чем я себе представлял на любом меридиане. Для того чтобы понять затруднительность нашего положения, нужно составить себе понятие о том, что такое сплошные льды и как мало известно об их движениях.

Пак в этой части света состоит: 1) из прошлогоднего льда, образовавшегося на море у края антарктического материка; 2) из очень тяжелых старых льдин, прошлым летом вынесенных из бухт и проливов, но не успевших уйти на север до наступления зимы; 3) из сравнительно толстого льда, образовавшегося на море Росса ранней прошлой зимой, и 4) сравнительно тонкого льда, образовавшегося в некоторых частях моря Росса в середине или к концу прошлой зимы.

Все эти ледяные покровы в продолжение всей зимы, несомненно, двигаются и перемещаются, разрываются, напирают друг на друга, толпятся. Тысячи айсбергов быстро несутся сквозь эти льды, образуя торосы и гряды и вообще производя всякие беспорядки. В разводьях вода зимой, конечно, замерзает, образуя новый, более тонкий покров.

С наступлением лета северная кромка покрова разрушается, тяжелая океанская зыбь проникает в нее, дробя лед на более мелкие куски. Тогда вся масса двигается к северу и прибой с моря Росса переходит в наступление на южный край ее.