Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные - Роберт Фолкон Скотт (2009)

Вторник, 13 февраля. Лагерь 27, у Облаконосной горы. Температура ‑10° [‑23 °C]. Несмотря на тревожное состояние духа, эту ночь мы все хорошо спали. Что касается меня, я был озабочен более других, потому что, выходя часто из палатки, видел, как небо постепенно заволакивалось и начинал идти снег. К тому времени, как нам, по обыкновению, надо было вставать, кругом стояла тьма. Ничего не было видно, следовательно, незачем и вылезать из мешков. В 8 ч 30 м я мог смутно различить гору. В 9 ч мы встали, решив хотя бы напиться чаю с одним сухарем, без пеммикана, чтобы остаток пищи приберечь на случай крайней нужды.

Мы собрались в путь. Сначала пришлось кружиться в лабиринте ломаных ледяных глыб, но час спустя напали на старую потемневшую моренную тропу. Тут дорога стала гораздо лучше. Туман продолжал висеть над окрестностями, и в течение часа мы шли, постоянно проверяя свое местонахождение. Дальше местность стала ровнее, и мы смогли немного продвинуться вперед. Эванс обнадежил было нас, крикнув, что впереди виден склад. Увы! Это оказалось тенью на льду.

Но вот вдруг Уилсон увидел флаг склада. Словно гора свалилась с плеч. Скоро в наших руках была пища на 3,5 дня. У всех отлегло от сердца. Нужно ли говорить, что мы сделали привал и как следует поели.

Остальную часть дня я придерживался левее, поближе к горе, пока мы не наткнулись на каменные морены. Здесь Уилсон от нас отделился и отправился собирать коллекцию. Мы же с санями ушли вперед. Лагерь разбили поздно, у нижнего конца горы, и здесь, почти как бывало прежде, сытно поужинали.

Вчера мы пережили самое тяжелое испытание за все путешествие. Оно оставило в нас жуткое ощущение угрожающей опасности. Опасность теперь миновала, но ясно одно: нужно спешить. Впредь провизию следует распределять таким образом, чтобы в случае непогоды мы не оставались без нее. Нельзя так рисковать.

Очень отрадно было узнать, что обе другие партии благополучно выбрались. Лейтенант Эванс, по‑видимому, попал в такую же переделку, как и мы.

Завтра, кажется, будет очень хороший день. Долина постепенно светлеет. У Боуэрса был сильный припадок слепоты от снега, у Уилсона тоже. Эванс не в силах помогать нам в работе.

Среда, 14 февраля. Температура за завтраком 0° [‑17,5 °C], за ужином +10° [‑12 °C]. Славный день с изредка налетающим с глетчера ветром. Переход совершили изрядный. Выступили поздновато. Спускались с морены. Сначала я думал взять вправо, но, к счастью, вскоре одумался и решил следовать за изгибами морен. Таким образом, мы легко взошли на глетчер и здесь надели обувь на шипах. Час спустя подняли парус, но и с ним большой скорости не достигли, отчасти из‑за сыпучих снежных заносов, подобных тем, которые мы встречали на вершинах, отчасти из‑за наших истрепанных полозьев. За завтраком мы их оскребли и натерли наждачной бумагой. После завтрака шли по снегу, только местами попадался лед. Плохое начало, но с помощью ветра и при ходьбе под уклон мы до ночевки все‑таки осилили 6,5 мили.

Никак нельзя утаить, что все мы работаем неважно. У Уилсона все еще болит нога, и он остерегается ходить на лыжах. Больше всего беспокоит нас Эванс — ему очень худо. Сегодня утром у него на ноге образовался огромный пузырь. Это нас задержало, и дважды пришлось переодевать свою обувь на шипах. Я подчас опасаюсь, что состояние его ухудшается с каждым днем. Одна надежда, что он оправится, когда начнется правильная работа на лыжах, такая, как сегодня. Эванс голоден, Уилсон тоже. Между тем было бы рискованно увеличивать рационы. Напротив, я, в должности повара, даже несколько сокращаю порции. Мы менее проворно справляемся с разбивкой лагеря, и поэтому мелких задержек случается все больше и больше. Сегодня вечером я говорил об этом с товарищами и надеюсь, что это поможет. Нельзя проходить нужное расстояние, не увеличивая часов перехода. До следующего склада — Нижнего глетчерного — около 30 миль, провизии же у нас на три дня.