Воскресенье, 26 февраля. Завтрак. Температура ‑17° [‑27 °C]. Сначала небо было облачным, но следы и курган были видны на большом расстоянии. Справились мы неплохо: за утро прошли 6,5 мили. Боуэрс и Уилсон теперь идут впереди. Для меня это большое облегчение, потому что могу тащиться за ними, не обращая внимания на следы. Ночи стали очень холодны. По утрам мы отправляемся в путь с холодными ногами, так как дневная обувь совсем не просыхает. Пищи нам хотя и хватает, но нужно бы еще больше. Надеюсь, к следующему складу, до которого не больше 50 миль, мы придем с достаточным излишком пищи, чтобы иметь возможность несколько расщедриться. Нас все еще преследует страх, что может не хватить топлива.

Лагерь 40. Температура ‑21° [‑29 °C]. За девять часов безостановочной ходьбы проделали 11,5 мили. До следующего склада всего 43 мили. Погода чудная, но холодно, очень холодно! Ничто не просыхает, и слишком часто мерзнут ноги. Мы нуждаемся в большом количестве пищи, особенно в жире. Топлива ужасно мало. В это время года едва ли можно надеяться на улучшение дороги, но хотелось бы помощи от ветра, хотя опять‑таки при такой температуре ветер может нас жестоко пробрать.

Понедельник, 27 февраля. Отчаянно холодная ночь. ‑33° [‑36 °C], когда мы встали, а минимальная ночная температура ‑37° [‑38 °C].

Кое‑кто из моих спутников страдает от холодных ног, но спали все хорошо. Необходимо скорее увеличить рационы. Утром мы прошли 7 миль и до ночи надеемся пройти еще пять. Облачное небо и хорошая дорога, а теперь и солнце вышло. Приятно отсчитывать гурии, но все же есть еще многое, о чем нужно беспокоиться. Почти все наши разговоры вращаются вокруг еды; только поевши, о ней забываем. Земля скрывается, это хорошо. Дай бог, чтобы не было больше задержек. Понятно, что мы постоянно толкуем о том, где и когда мы встретим собачьи упряжки и т. п. Положение критическое, хотя может случиться и так, что уже на следующем складе будет устранена всякая опасность. И тем не менее нас все время одолевает тяжелое сомнение.

Лагерь 41. Температура ‑32° [‑36 °C]. Все еще хорошая, ясная погода, но очень холодно. Сегодня полное безветрие. Сделали хороший по этим дням переход — 12,2 мили — и намного раньше обычного залезли в свои мешки. До склада — 31 миля; топлива в крайнем случае хватит на три дня, пищи — на шесть дней. Перспектива как будто немного проясняется. С завтрашнего вечера можно будет позволить себе некоторый излишек.

Прелюбопытная поверхность пути: проламывающиеся под ногами свежие, мягкие заструги, затем какая‑то клочковатая кора, под которой лежит кристаллический снег.

Вторник, 28 февраля. За завтраком. Прошедшей ночью термометр показывал ‑40° [‑40 °C]. Холодина отчаянная, но спали недурно. Я решил увеличить рационы, и это, несомненно, хорошо подействовало на нас. Выступили при ‑32° [‑36 °C] и легком, но резком северо‑западном ветре. Ноги сильно озябли, и нам пришлось долго возиться с обувью. Однако поднялись сегодня раньше и на ночевку остановимся тоже пораньше. Авось, выдастся хорошая ночь. Пока не достигнем склада, положение наше будет поневоле критическим. Чем более я раздумываю об этом, тем мне кажется вероятнее, что оно таковым останется и после. До склада всего 24,5 мили. Солнце ярко светит, но дает мало тепла. Нельзя не признать, что центральная часть Барьера — ужасное место.

Лагерь 42. Поев превосходного рагу из конины, мы после отвратительного дня улеглись спать в приятнейшем настроении. Ветер продолжается. Прошли 11,5 мили. Температура слегка повысилась, но ночь предстоит, должно быть, холодная ‑27° [‑33 °C].