Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные - Роберт Фолкон Скотт (2009)

Можно теперь уже предвидеть, что для некоторых наших товарищей весенние путешествия будут тяжелым испытанием. Нос у Отса вечно под угрозой отмораживания; Мирзу один палец на ноге доставляет много мучений, а хуже этого ничего быть не может при подъеме на горы. Я сильно озабочен мыслью, как‑то я опять выдержу подъем на вершину глетчера; мороз заставляет задуматься. Думаю, что справлюсь, но нужно быть готовым ко всему.

Глава VI. Приключения и опасности

Суббота, 18 февраля. Лагерь № 12. На север 22 мили 1996 ярдов. Возвращаясь от лагеря № 15, шагах в 50 на восток от склада, я рассыпал немного овса, чтобы при следующем посещении проверить действие ветра и снега.

Когда мы покинули лагерь, минимальный термометр показывал ‑16° [‑27 °C]. Надо сообщить Симпсону.

Лошади пошли бодро. Гран вел мою лошадь с привязанным сзади Скучным Уилли; Отс свою с привязанной сзади лошадью Черри‑Гаррарда; Боуэрс, по обыкновению, шел впереди с легкими санями. [55]

Мы выступили на полчаса позже них, но скоро обогнали обоз, подобрав по пути оброненный ими мешок с овсом. Через 10 =/4 мили мы остановились для второго завтрака. Только что позавтракали, как, к нашему удивлению, бодрым шагом явился и обоз. Я рад, что лошади идут так бойко. Они будут делать по 10–12 миль в день без остановок для кормежки. Думаю, что им нетрудно увеличить это расстояние.

Для собак путь очень труден. Нам частенько приходилось то одному, то другому соскакивать и бежать у саней. Однако прошли 23 мили; три перехода сделано. Корма осталась еще на четыре дня. Никаких затруднений не предвидится.

Лагерь мы разбиваем в поздние часы суток, когда температура сильно падает и снег метет по земле. Условия на Барьере становятся очень суровыми, надо будет получше устроить лошадей.

Воскресенье, 19 февраля. Выступили в 10 ч вечера. Лагерь разбили в 6 ч 30 м. Прошли около 26 миль. Собаки бежали очень хорошо, поверхность льда, после первых 5–6 миль пути, улучшилась. У лагеря № 11 мы напали на след квартирмейстера Эванса. Он, по‑видимому, значительно продвинулся вперед. Лагерь № 10 был сильно занесен снегом. Испытанная нами слабая пурга в этих местах, наверно, свирепствовала. Нужно будет поискать завтра каких‑нибудь признаков задержки Эванса.

Старые следы здесь видны отчетливее.

Лошади и собаки получают пайки, которые в обыкновенное время считались бы вполне достаточными, и все‑таки они отчаянно голодают. И те и другие едят собственные испражнения. Когда дело идет о лошадях, это еще не так ужасно, так как в испражнениях, должно быть, остается немало непереваренного зерна. С собаками же это — самая тяжелая сторона работы. Остальное скорее забавно. Удивительно, как они по целым часам бегут своей неизменной мерной рысцой, точно в ногах у них стальные пружины. Кажется, будто собаки не знают усталости. Это видно из того, как в конце утомительного перехода малейшая неожиданность встречается ими со всей свежестью непочатых сил. Осман восстановлен в почетной должности вожака. Любопытно, как часто меняются они, за исключением пожилого Старика, неизменно пребывающего на своем посту.

Мы все стали опытными путешественниками, научились удивительно быстро разбивать лагерь. Миг! — и палатка поставлена, печка в полном ходу. Черри‑Гаррард у нас поваром. Он отлично справляется с этими обязанностями, живо подучившись также всем тонкостям ухода за собой и своим снаряжением.

Как много значит такой уход, стало особенно заметно после того, как Черри водворился в нашей палатке с обледенелой обувью. У Уилсона и у меня почти всегда наготове для перемены сухие носки и меховые сапоги. Это только одна из множества мелочей, показывающих, как много зависит от опытности и внимания. Каждая минута, потраченная на то, чтобы держать свои вещи сухими и чистыми от снега, оплачивается сторицею.