Содом и Гоморра. Города окрестности Сей - Кормак Маккарти (2013)

Обезумевший конь, моргая, смотрел на него, стоя в десяти футах. Орен бросил взгляд на коня, потом на Джона-Грейди, стоящего в середине конюшенного прохода с лассо в руке.

— Что вы за грохот тут развели? — проговорил он.

— Давай, — сказал Билли. — Объясняйся теперь. Я ему в любом случае не могу ничего ответить.

Конь повернулся, рысцой пробежал часть длины прохода и остановился.

— Да заприте же эту заразу, — сказал Орен.

— Дай-ка веревку мне, — сказал Билли.

Джон-Грейди твердо выдержал его взгляд:

— Ты что думаешь, я не могу его поймать?

— Ну так давай. Лови. Надеюсь, этот гад тебе покажет, где раки зимуют.

— Давайте — кто-нибудь из вас — поймайте его, — сказал Орен. — Но чтобы кончилась вся эта свистопляска.

Позади Орена отворилась дверь, в проеме показался мистер Джонсон, в шляпе, сапогах и ночной рубахе.

— Закройте дверь, мистер Джонсон, — сказал Орен. — Зайдите внутрь, коли охота.

Джон-Грейди набросил лассо коню на шею, веревкой подтащил его к себе, сунул руку в петлю, ухватил повод недоуздка и сбросил с коня петлю.

— Только не надо на него садиться, — сказал Орен.

— Это мой конь.

— Вот и скажи это Мэку. Он будет здесь через минуту.

— Давай, дружище, — сказал Билли. — Не валяй дурака, запри коня, по-хорошему тебе говорят.

Джон-Грейди поглядел на Билли, потом на Орена, потом развернулся и повел коня по проходу к деннику. Запер.

— Олухи криворукие, — сказал Орен. — Пойдемте, мистер Джонсон. Ч-черт.

Старик повернулся и пошел, Орен вышел за ним, плотно прикрыв за собой дверь. Когда Джон-Грейди, хромая, появился из денника, в руке у него было седло, он нес его, держа за рожок, стремена волочились по грязи. Пересек проход, понес сбрую в амуничник. Прислонясь к столбу, Билли проводил его глазами. Выйдя из седельной кладовой, Джон-Грейди прошел мимо Билли, глядя в землю.

— А ты, я смотрю, парень шалый, — сказал Билли. — Ты знал это?

У двери своей клетушки Джон-Грейди обернулся, посмотрел на Билли, потом бросил взгляд вдоль прохода освещенной конюшни, спокойно сплюнул в грязь и опять посмотрел на Билли.

— Вообще-то, все это тебя не касалось, — сказал он. — Верно я говорю?

Билли покачал головой.

— Черт бы меня побрал, — сказал он.

Едва по сторонам дороги пошли горы, в свете фар увидели оленей. Олени в свете фар были бледными как призраки и такими же безгласными. Ослепленные этим нечаянным солнцем, они вращали красными глазами, пятились или, присобравшись, по одному и парами прыгали через кювет. Одна маленькая важенка поскользнулась на щебеночной обочине, часто-часто забила ногами, в ужасе присела на зад, снова выпрямилась и исчезла вслед за остальными в чапарале за кюветом. Чтобы проверить уровень виски, Трой поднес бутылку к приборной панели, отвернул крышечку, выпил, снова завинтил и передал бутылку Билли.

— Похоже, сколько тут ни охоться, оленей меньше не становится.

Билли отвинтил крышечку, выпил и стал опять смотреть на белую линию на темном шоссе:

— Да я не сомневаюсь, места тут классные.

— Ты ведь от Мэка уходить не собираешься?

— Не знаю. Без особой причины не уйду.

— Верность команде?

— Дело не только в этом. Всякому зверю нужна нора, чтобы туда забиться. Куды к черту! Мне уже двадцать восемь!

— А по тебе не скажешь.

— Да ну?

— Выглядишь на все сорок восемь. Передай-ка виски.

Билли вперил взгляд в гористую пустыню. Рядом в кромешной тьме неслись провода, провисающие между столбами.

— Нас не осудят, что мы выпимши?

— Ну, не уверен, что ей понравится. А что она сделает? Но мы ж не собираемся приползти туда на карачках.

— Твой брат с нами выпьет?

Трой с важным видом кивнул:

— Долго уговаривать его не придется.

Билли выпил и передал бутылку.

— А чего малый хотел добиться? — спросил Трой.

— Понятия не имею.