Чаша и крест - Нэнси Бильо (2013)

Господи, как больно было мне слышать эти слова. Ведь во время пребывания в «Алой розе» именно беседы с Генри Кортни доставляли мне больше всего радости. Я не раз по вечерам приходила к кузену в кабинет. И, ласково поглаживая двух собак, которые преданно смотрели ему в глаза, он с огромным воодушевлением говорил со мной о том, что занимало его больше всего: о прошлом нашей страны, о прежних королях Англии. Признаюсь, когда-то я мечтала вот так же проводить вечера со своим отцом. Но после того как прошлой зимой он умер, я забыла, что такое семейный уют, ощущение дома, спокойная беседа у камина. А Генри вернул мне это чувство.

Артур, похоже, расстроился еще больше.

— Нет, нет… Я не хочу уезжать отсюда! — хныкал он.

— Ну-ну, не стоит переживать раньше времени, — гладила я малыша по руке, пытаясь успокоить. — Пока мы с тобой еще никуда не уезжаем, а там видно будет…

Да уж, не стоило заводить при нем речь об отъезде, надо было сначала подготовить мальчика.

Разговор за столом вернулся к приему, который устраивала Гертруда. Выяснилось, что не будет герцогини Саффолк. Зная, что супруг этой дамы, герцог Саффолк, считался лучшим другом короля, я не слишком огорчилась. Но тут маркиза сказала:

— Герцогиня прислала записку. Она очень сожалеет, что не сможет приехать, поскольку давно хотела познакомиться с вами, Джоанна.

— Зачем ей знакомиться со мной? — спросила я, почуяв неладное.

— Думаю, тут все дело в ее матери, Марии де Салинас.

Я невольно сжала в руке нож, которым резала фазана. И сразу перенеслась мыслями из этой уютной столовой в холодный и убогий замок Кимболтон, к постели умирающей Екатерины Арагонской. Вместе с Марией де Салинас мы ухаживали за королевой в изгнании. Эта женщина оказалась самой преданной из всех приближенных Екатерины. Как и моя матушка, Мария де Салинас приехала в Англию из Испании много лет назад, будучи совсем еще девочкой. И, как и моя матушка, а также мать Гертруды, вышла замуж за знатного англичанина, лорда Уиллоуби. Я хорошо помнила, как после смерти королевы, случившейся на рассвете, мы стояли у ее ложа, крепко обнявшись.

— Леди Уиллоуби умерла, — тихо сказала я. Я знала, что верная фрейлина пережила свою королеву меньше чем на год. И призналась: — Из всех дам, которых вы сейчас назвали, мне больше всего хотелось бы познакомиться с герцогиней… в память о ее матери.

Гертруда посмотрела на мужа, словно испрашивая на что-то разрешения. Он кивнул.

— Герцогиня Катрин еще совсем молода, ей нет и двадцати. Она четвертая жена лорда Саффолка. Но, к сожалению, должна сообщить вам, Джоанна, что она убежденная протестантка.

Пока остальные заканчивали ужин, я напряженно размышляла о Катрин Брэндон, герцогине Саффолк. Как могла она исповедовать веру, согласно которой боготворимая ее матерью блаженной памяти королева была объявлена злостной еретичкой?

После ужина, по заведенному обычаю, я отправилась в комнату Артура, чтобы немного побыть с ним. Малыш снова повеселел и забыл про то, что так расстроило его за обеденным столом. Я пыталась его развлекать, но, поскольку сама была очень расстроена, это у меня выходило из рук вон плохо.