Мальдивская загадка - Тур Хейердал (1986)

Огромный холм на острове Ган, как и тот, который мы с борта "Золотого луча" видели на Исду, высился так близко у воды, что волны приносили к самому его подножию диковинных крабов, резвившихся в бурунах на рифе. Прилегающие к руинам заросли только что расчистили, и сопровождающий нас вождь атолла сказал, что это было сделано по его приказу: радио Мале передало, что мы путешествуем по архипелагу, изучая древние памятники. На расчищенном участке бросалась в глаза маленькая хавитта чуть к юго-западу от большой. Лопаты Белла ее не коснулись, и на макушке все еще лежали красивые блоки с резным орнаментом. Совсем рядом выступали над землей квадратные блоки верхних рядов кладки круглого бассейна. Нам рассказали, что еще сорок лет назад в нем купались островитяне. Тогда из круглых отверстий в плитах на дне поступала прохладная чистая вода.

Прямо на запад через большой ритуальный портал, от которого остались одни развалины, от участка, где стояли хавитты, вела широкая дорога, обрамленная остатками каменных стен. В их кладке можно было различить тесаные камни с декором, скорее всего взятые из какого-то другого сооружения.

Порыскав в зарослях, Арне Шёльсволд сообщил, что насчитал шесть рукотворных холмов в этом районе. Осматривая эти руины, мы натолкнулись на двух островитян, которые разбивали кувалдами красиво орнаментированные облицовочные плиты. Обломки они сгребали в кучи, чтобы затем отвезти на большом плоту на соседний остров. Лутфи определил, что из добытого ими таким способом материала можно было построить четыре дома. Вождь атолла посадил злоумышленников под арест: но нашему предложению президент республики уже издал новый закон, запрещающий дальнейшее разорение любых древних памятников. Арестанты оправдывались тем, что как-то надо строить дома, а заготавливать пальмовые листья теперь не разрешают, они резервированы для строительства туристских приютов на островах в районе Мале. Долбить кораллы на рифе куда тяжелее, чем крушить старые языческие руины. К тому же не секрет, что разрушение барьерного рифа вредит прибрежной полосе, где нерестятся многие виды рыб.

Злоумышленники не обнаруживали никаких признаков раскаяния или страха, и Лутфи заметил, улыбаясь, что теперь пришла их очередь познать радости кратковременной ссылки на другой остров.

Район большой хавитты, где два заготовителя добывали строительный материал, местные жители называли "Иху Ма-Мискит"; Лутфи перевел это название как "Старая большая мечеть". Казалось бы, не очень подходящее имя для буддийского храмового комплекса. Обратясь, однако, вновь к запискам Белла, я понял, в чем дело. Ему показали развалины первой мечети на Ламу - Гане, называя ее "Иху Мискит"; в его переводе - "Прежняя мечеть". Она стояла на отлично сохранившемся фундаменте другого сооружения, которое Белл определил как буддийский монастырь. К тому времени, когда мы прибыли на Ган, эти руины то ли были совершенно разобраны охотниками за известняком, то ли затерялись в густых зарослях. И все же очевидно, как указывает Белл, что первая мечеть на Ламу - Гане, совсем как первая мечеть на Ниланду, была воздвигнута на фундаменте более древнего культового сооружения.

У нас были причины заподозрить, что и буддисты, прибыв на этот остров, поступили точно так же, использовав фундаменты еще более древних строителей. В самом деле, напрашивается параллель с большой хавиттой на Фуа - Мулаку, о которой в песне тамошних жителей говорилось, что она была создана рединами, а затем построена сингальскими буддистами. Хотя Белл установил, что ганская хавитта была увенчана буддийским куполом и на ней стояли изваяния Будды, он записал, что "...с этим холмом не связано никаких преданий, если не считать, что его сооружение приписывается так называемым рединам..." (Bell (1940, p. 105).).