За чертой - Кормак Маккарти (1994)

После этого он и его четверо конных стрельцов выступили обратно по дороге на Бокилью, откуда и прибыли. А на лугу юные бакерос уже отловили отпущенных было коней и гнали их теперь снова к западу, как вначале и намеревались. Вскоре все они исчезли из виду, осталось лишь струение жары над дорогой и тишина. Билли долго стоял на дороге, потом наклонил голову и сплюнул.

— Ну говори, чего молчишь-то, — сказал он.

— А что я могу сказать… Мне сказать нечего.

— Н-да.

— Ты готов?

— Ага.

Бойд вынул сапог из стремени, куда Билли вместо его сапога сунул свой, уперся и запрыгнул на круп позади брата.

— По-моему, выступили… просто дурнее некуда, — сказал Бойд.

— А я думал, тебе нечего сказать.

Бойд промолчал. Немой пес, который в трудную минуту ушел прятаться в придорожный бурьян, оттуда уже вышел, стоял ждал. Бойд сидел на коне и тоже ждал.

— Ну. И чего ты ждешь? — сказал Билли.

— Жду, когда ты мне скажешь, в какую сторону ехать.

— А ты, черт, что — не знаешь, куда нам ехать?

— Ну, в принципе мы собирались через три дня быть в Санта-Ана-де-Бабикора.

— Похоже, отстаем от расписания.

— А что с бумагами?

— На кой черт нам бумаги без лошадей? Да ты ведь сам же сейчас видел, чего стоят в этой стране бумаги.

— У одного из пацанов, которые погнали коней дальше, в пристегнутом к седлу голенище винтовка.

— Я видел. Не слепой.

Бойд развернул коня, и по той же дороге они поехали обратно к западу. Пес к ним пристроился сбоку — трусил теперь справа в тени коня.

— Или ты хочешь это дело похерить? — спросил Билли.

— Не помню, разве я говорил про то, чтобы что-то похерить?

— Но мы тут все-таки не дома.

— А я что — говорил, что мы тут дома?

— Ты что, не понимаешь? Дурья голова. Мы уже слишком далеко забрались, чтобы возвращаться мертвыми.

Бойд вжал каблуки сапог в конские бока, и конь пошел скорее.

— А что, на это дело есть граница дальности?

Что ж, вот и следы двоих всадников. Двоих всадников и трех коней, — стало быть, здесь они с луговины возвратились на дорогу. Следы видны были четко, и через час братья оказались опять в том же месте над озером, где они впервые увидели своих коней. Бойд медленно ехал вдоль обочины, внимательно разглядывая землю под ногами, пока не увидел, где лошади — одни с подковами, другие без — сошли с дороги и двинулись к северу по волнистой, поросшей разнотравьем степи.

— И куда, ты думаешь, они едут? — спросил он.

— Откуда же я знаю, — сказал Билли. — Я даже не знаю, откуда они едут, не то что куда.

Шли по следам на север весь остаток дня. Уже в сумерках со взлобка заметили милях в пяти, в голубоватой остывающей прерии двоих всадников, пустивших на свободный выпас лошадей, которых стало уже около дюжины.

— Думаешь, они? — сказал Бойд.

— Да больше-то вроде как бы и некому, — сказал Билли.

Поехали дальше. Уже стемнело, но все ехали, а когда стало слишком темно, остановились, сели, послушали. Ни звука — только ветер в траве. Над западным краем неба низко повисла вечерняя звезда, круглая и красная, как усохшее солнце. Билли съехал наземь, принял у брата поводья, повел коня в поводу.

— Черт, темнотища, как у коровы в заднице.

— Еще бы. Все небо тучами затянуло.

— Вот так и наступают на змею.

— Да ладно. Я в сапогах.

— Ты-то да. А конь?

Вышли на взгорок, Бойд привстал на стременах.

— Ну что, видишь их?

— Нет.

— А что видишь?

— А ничего. Да там и смотреть не на что. Тьма — хоть глаз выколи, а дальше опять тьма.

— Может, они еще развести костер не успели?

— А может, собираются ехать всю ночь.

Поехали дальше по гребню.

— А вон они, — вдруг сказал Бойд.

— Вижу.