Коммодор Хорнблауэр - Сесил Форестер (1945)

— Мы слышали, что перебежчик сказал вам правду, сэр, — проговорил капитан. — Мы уже десять дней как шли из Мемеля в направлении Бельта и тут он нас вчера захватил — большой капер с корабельной оснасткой, гладкопалубный, по десять пушек с каждого борта. Называется «Blanchefleur» — «Белый цветок» или как его там. Такие кораблики лягушатники называют корветами. Под французским флагом. Они высадили нам на палубу призовую партию под командой этого перебежчика — Кларка, сэр — и, думаю, судно уже направлялось в Киль, когда вы его перехватили. Они заперли нас в лазарете. Боже, как мы орали, надеясь, что вы нас все-таки услышите.

— Мы вас услышали, — кратко заметил Буш.

— Как обстояли дела в Мемеле, когда вы уходили оттуда? — поинтересовался Хорнблауэр.

Лицо капитана сморщилось; если бы он был французом, то наверняка бы пожал плечами.

— Как обычно. Русские порты по-прежнему для нас закрыты, но они выдают лицензию на торговлю с Англией любому, кто за ней обратится. То же самое у шведов, на другом берегу.

— А что насчет войны между Бонапартом и Россией?

На этот раз сомнения таки заставили капитана пожать плечами.

— Все об этом говорят, но никто толком ничего не знает. Повсюду полно солдат. Если Бони действительно полезет в драку, они встретят его не хуже, чем в прошлый раз — вы же знаете русских, сэр.

— А вы думаете, он полезет?

— Я думал, вы мне об этом скажете, сэр. Но то, что сказал вам Кларк — правда, сэр. Царь должен скоро встретиться с Бернадоттом. Наверное, вы знаете, что это означает. Я — маленький человек, сэр, и для меня это не означает ничего. Слишком уж много было всех этих встреч, конференций и конгрессов.

Значит, все оставалось по-прежнему: Швеция и Россия по-прежнему сохраняли свою двусмысленную позицию, будучи номинально противниками Англии и союзниками Бонапарта, делая вид, что воюют, делая вид, что сохраняют мир, наполовину враждебны, наполовину — нейтральны, в той странной манере, которая, похоже, начинает в наши дни входить в моду. До сих пор неясно, решится ли Бонапарт на столь отчаянный шаг и объявит войну России. Никто не может предсказать поведение Бонапарта. Может показаться, что для него лучше было бы сосредоточить все свои силы для окончания войны в Испании и предпринять еще одну попытку поставить Англию на колени прежде, чем двинуться на завоевание Востока; но, с другой стороны, быстрый и решительный удар по России может освободить его от мощного противника и, по всей видимости, не вполне лояльного союзника. Бонапарт слишком часто побеждал, ему удалось повергнуть в прах почти все государства Европы — кроме Англии — и трудно предположить, что Россия сможет выстоять под мощными ударами его сил. А после разгрома России у него вообще не останется врагов на материке. Лишь Англия будет противостоять ему — и то Англия, лишенная одной руки — своих сухопутных союзников. Очень хорошо, что Англия не оказала поддержки Финляндии, когда Россия напала на эту маленькую страну. Это давало теперь возможность при необходимости возобновить союз с Россией.

— А теперь расскажите мне об этом «Бланш Флер» — сказал Хорнблауэр, сворачивая свою карту.

— Он сцапал нас неподалеку от Рюгена, сэр. В восьми милях к юго-западу от Зассница. Видите ли, сэр…