Коммодор Хорнблауэр - Сесил Форестер (1945)

«Мотылек» поднял два красных вымпела и в ответ два вымпела поднял «Клэм». Хорнблауэр предусмотрел возможность возникновения путаницы, поэтому все сигналы, предназначенные для второго бомбардирского судна всегда поднимались двойным числом флагов. В любом случае, «Гарви» не мог бы сообщать «Мотыльку» данные по стрельбе. Взревела мортира «Мотылька», гром эхом прокатился над водой. С «Гарви» не было видно, как летела бомба.

— Два желтых флага от «Клэма», сэр!

— Это значит, что выстрел с «Мотылька» дал недолет, — подытожил Маунд, — поднять наш красный вымпел!

Снова грохот выстрела, снова фейерверк искр от горящего фитиля поднялся к небесам и исчез из вида и… больше ничего.

— Белый вымпел на «Клэме», сэр!

— Опять перелет? — пробормотал Маунд, несколько сбитый с толку, — надеюсь у них там все в порядке с глазами.

«Мотылек» вновь выстрелил и получил от «Клэма» два белых вымпела. Бомба легла с перелетом, а в прошлый раз был недолет. Теперь «Мотыльку» было проще накрыть цель. Маунд проверил пеленг на цель.

— Мы по-прежнему стоим носом прямо на нее, — проворчал он, — мистер Джонс, убавьте последний заряд на четверть фунта.

Хорнблауэр попытался представить себе, что делает в этот самый момент французский капитан по ту сторону песчаной косы. Скорее всего, до той минуты, как кечи открыли огонь, он чувствовал себя в полной безопасности, думая, что иначе, чем ударом в лоб под огнем береговой батареи, британцы его не достанут. Но сейчас бомбы падают все ближе к «Бланш Флёр», а он не может ничего предпринять в свою защиту. Французу будет трудно даже сдвинутся с места — он встал на якорь в узости — в самой вершине бухты. Ближний к нему выход из нее слишком мелок даже для ялика — это видно по бурунам — а при удерживающемся ветре ему не удастся снова пробиться в канал, держась под защитой батареи. Сейчас французский капитан, наверное, жалеет, что слишком рано спустился под ветер перед постановкой на якорь. Возможно, он поступил так из опасения перед тем, что ему отрежут дорогу в укрытие. Впрочем, буксируя корабль шлюпками или подтягиваясь на завезенном якоре, он еще мог, правда медленно, подтянуться поближе к батарее, так, чтобы ее пушки не дали кечам подойти на дистанцию мортирного выстрела.

— Красный вымпел, сэр, — вдруг возбужденно воскликнул боцманский помощник.

Это означало, что бомба упала хоть и с недолетом, но близко от цели.

— Добавьте еще щепотку, мистер Джонс, — вместо ответа бросил Маунд.

Мортира «Мотылька» взревела вновь, но на этот был виден разрыв бомбы — почти над самыми мачтами «Бланш Флёр». Стал виден большой клуб дыма, а звук взрыва мгновением позже пришел к ним вместе с ветром. Маунд огорченно покачал головой — очевидно, Дункан, командир «Мотылька», слишком коротко обрезал фитиль, или же в этой бомбе он горел быстрее обычного. Два синих флага на мачте «Клэма» означали, что с него видели падение последнего снаряда — система сигнализации по-прежнему работала правильно. Маунд вновь нескладно наклонил свое долговязое тело вперед, прижимая пальник к фитилю и запальному отверстию. Мортира взревела; по какому-то капризу законов баллистики кусок тлеющего пыжа пронесло у самой головы Хорнблауэра, заставив его присесть в дыму, но когда он вновь взглянул вверх, он успел заметить вспышку горящего фитиля в самой верхней точке траектории, перед тем как cнаряд начал свое падение. Хорнблауэр, Маунд, Джонс и весь расчет мортиры стояли, терпеливо ожидая, пока бомба закончит полет. Затем над плоскими вершинами песчаных дюн показалась струйка белого дыма, и сразу же за этим до них дошел глухой звук далекого разрыва.

— Полагаю, мы попали в него, сэр, — проговорил Маунд с деланным безразличием.

— Черный шар на топе мачты «Клэма», сэр, — завопил боцманский помощник.