Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

В слабом свете фонарей на набережной видно, как покачиваются лодки у причалов. Она постояла немного, вглядываясь в космическую черноту моря. Редкие огоньки судов тоже напоминали звезды – так же далеки и так же загадочны.

Тедди стелил раскладушку. На нем были только футболка и трусы. В свете ночника на тумбочке он выглядел почти неестественно могучим, как супермен из мультфильма, уставший спасать земной шар от катастроф. Неторопливые, простые движения – от него исходили волны надежности. Тедди был настолько далек от ее идеала, насколько можно представить. Бывший – бывший ли? – преступник, с большим тюремным стажем. Мало того – с теми же, непостижимыми для нормального человека, уголовными ухватками. И все равно – с ним она могла быть самой собой. Как бы опасен он ни был. Опасен и непредсказуем.

Когда она погасила свет, полная темнота не наступила, как можно было ожидать. По потолку гуляли голубоватые тени – блики освещенной воды в бассейне.

Это успокаивало.

Но воздух в гостиничном номере был словно под напряжением. Коснешься нечаянно тумбочки – проскочит искра. Она вслушивалась в дыхание Тедди, как скрипит его раскладушка.

И знала – он тоже не спит. Тоже прислушивается.

Как она тогда набралась наглости? У тебя нет желания остаться на ночь?

До сих пор непонятно. Предложила себя трахнуть.

Попыталась думать о другом. Еще раз – дело Беньямина. Дело Николы. История с Матсом. Наверное, именно поэтому ей и не спится. В номере жарковато, но она не решалась прибавить прохлады – кондиционер и так работал довольно шумно. Интересно, что за встреча их ожидает завтра. Дай бог, чтобы без стрельбы и драки, – это же Тедди. Она вспомнила горящий гараж.

– Ты спишь? – не выдержала она.

– Сплю, – ответил он страшным шепотом.

– Твоя раскладушка скрипит, как несмазанная телега. Перебирайся сюда.

Она слышала, как он встал, сделал три мягких шага по ковру.

Его огромное теплое тело рядом.

Она кончиками пальцев провела по его щеке – ощущение, как от наждачной шкурки.

Белая стена. Желтый дом в глубине. Каррер дель Бисбе Мирайес, 19, – опять. Ровно десять часов утра.

Солнце уже палило беспощадно. Эмили с трудом боролась со сном. Они не спали до четырех утра – вцепились друг в друга, как помешанные. Как в последний раз.

Створки калитки разъехались в стороны. Их встретил средних лет коротышка с роскошными усами.

– Por favor, síganme[92].

Они вошли в дом. Эмили поначалу решила: обычный двухэтажный дом. Но едва переступив порог, онемела от роскоши.

Потолок пятиметровой высоты, скульптуры на пьедесталах, статуэтки в стеклянных шкафах и на крошечных столиках. Антикварные зеркала и бронзовые бра на стенах. Посередине холла – мраморный фонтан. Подушки на диванах из леопардовых шкур.

Эмили никогда не видела ничего подобного. Летняя резиденция Магнуса Хассела или четырехсотметровая квартира Буссе даже близко не стояли.

К ним спустилась женщина примерно ее возраста. Короткая стрижка, тонкое белое, но не отбеленное льняное платье. На ногах шлепанцы. Глаза скрыты под темными очками. Неестественно большая, высокая грудь.

– Välkomna, – сказала он по-шведски. – Добро пожаловать. Я рассчитывала, что Тедди придет один.

– Все, что знаю я, знает и Эмили Янссон, – успокоил ее Тедди. – Думаю, даже хорошо, что она примет участие в разговоре.

Хозяйка смерила Эмили взглядом с ног до головы и кивнула.

Могла бы не так демонстративно.

51

Они уселись в беседке рядом с бассейном.

Тедди молчал. Уставился на хозяйку и молчал. Что-то в ней было знакомое, но что – определить не удавалось. Может, просто похожа на кого-то. На Аниту Экберг[93], если бы не стрижка.

– Что-нибудь выпьете?

Эмили попросила стакан сока.

– Холодной воды, – сумрачно произнес Тедди.