Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

– Наверняка. Положи где-нибудь в сторонке, я потом посмотрю.

Материалы следствия… Как это могло получиться? Почему прокурор Рёлен послала их на адрес бюро? Она никогда и никому не говорила, что работает в «Лейонс». Если и ошибка, то странная.

Ошибка или не ошибка – больше всего ей хотелось схватить эти папки и погрузиться в чтение. Установили ли они личность убитого? Знают ли, что в доме в тот вечер был не кто-нибудь, а давно погибший Матс Эмануэльссон?

56

Странное сборище. Он не встречал этих парней много лет. Слон в посудной лавке. Или точнее – на палубе. Так он себя ощущал. А для остальных: свой парень. Щука в родном пруду. Тут ему и место.

Деян отмечает свое тридцатипятилетие. Флаги на мачту! Приятель заказал катер. Не катер, а целый корабль. Прогулочная яхта. Не такая огромная, как Тедди с Эмили видели в Пальме, но достаточно большая, чтобы выглядеть как случайно севший у причала в Нюбру космический корабль.

«Черная жемчужина» – затейливые надписи на транце и бортах. Огромными псевдоготическими буквами.

Чуть не неделю моросил дождь, а сегодня, как по заказу, выглянуло солнце.

Деян принимал гостей на кормовой палубе. И все время расплывался в улыбке, будто только что выиграл эту посудину в лотерею.

– Она просто чудо… Гидравлические мостки для купания, три скутера. Денек нас ждет – запомните надолго.

Повел показывать яхту – явно ждал от гостей потрясенных возгласов.

– Палуба – черный американский орех, высший класс полировки. Электрогриль «Гаггенау» в баре, в сауну вход с мостков. До чего хороша! Больше тридцати узлов – без напряга. Одна горючка обошлась в двадцать кусков.

Тедди прикинул – прокат этой игрушки еще раз в пять больше.

Но это Деян. Большие бабки – непременная часть обаяния.

Шикарный салон. Шампанское в ведрах со льдом. Подушки с вышитыми звездами, торжественные кожаные диваны – так и хочется запеть «Star-sprangled banner»[98].

Они прошли в рубку. Много знакомых – то и дело возгласы: «О, Тедди!», рукопожатия, похлопывания по спине. Запотевшие бокалы шампанского в руках, гавайские рубахи, футболки с рисунком. Он усмехнулся – все до единого в дорогих солнцезащитных очках. Тоже символ статуса. Алекс, Сафия, Бирра, Денко – люди из прошлого. Но есть и новые лица, помоложе, – в теннисках и бермудских шортах, со свежими татуировками и выпирающими из рукавов стероидными бицепсами.

Тедди не стал надевать шорты. Обычные чинос. В одном из бездонных карманов – «Колд Стил», боевой нож из углеродистой стали. Тедди всегда презирал ножи из нержавейки – их невозможно наточить по-настоящему.

Нож – на всякий случай. Еще ничто не успокоилось. Он по-прежнему менял отели и телефоны, звонил только с надежных номеров. И был начеку: если что-то пойдет не так, он должен защищаться.

Темная, сочная зелень Берцеллиус-парка дышала за причалом как огромное легкое. Под деревьями – мемориальный монумент Рауля Валленберга, похожий на окаменевшие комки вулканической лавы. В мире отца Тедди Рауль Валленберг – самый главный шведский герой всех времен.

«В кои-то веки швед и в самом деле делал что-то важное. Не стоял в сторонке, не ныл, не жаловался на несправедливость мира и не обвинял в этой несправедливости другие народы. Понял, что главное – спасать людей, а не собирать деньги на их спасение, из которых две трети оседают в карманах спасателей».

Тедди немного удивился: с чего бы Деян его пригласил? Посомневался – не глупо ли покидать город на целый день? Потерять контроль, не знать, что происходит. К тому же у него куча дел.

С другой стороны: может, удастся что-то узнать о Матсе. Или познакомиться с Себбе. Или с Педером Хультом.

Уже, наверное, с полчаса мягко гудели мощные дизельные моторы, хотя яхта не двигалась с места. Еле заметная дрожь корпуса передавалась ногам. Непонятно зачем – вряд ли дизели нужно прогревать в такую погоду.