Стокгольм delete - Йенс Лапидус (2015)

Там стоял Исак. Один.

– Могу зайти? – вяло произнес он.

Хамон замер. Никола постарался унять дрожь. Удалось. Но…Что ему нужно?

Только Юсуф не удивился. Скорее всего, он и позвонил Исаку.

Хамон быстро убрал с дивана бутылки, пульты и игровую консоль. Смахнул шелуху от семечек и твердые шарики нераскрывшегося попкорна.

Исак медленно сел и провел рукой по шикарно небритой щеке.

Квартира выглядела как после атаки исламистов.

– Веселитесь, как я посмотрю, – не то спросил, не то констатировал Исак.

Хамон и Никола остались стоять.

– Да… Николу обмывали, – сказал Хамон.

– Славно, ребятки, славно… Откройте окно, проветрите. Воздух, как в борделе.

Хамон протянул Исаку бутылку с пивом.

– Хочешь?

Исак c каменной физиономией покачал головой.

– За рулем. Приехал на своей «восьмерке»[99].

Телевизор выключен. За окном темно и ни души.

– Заехал поздравить, Никола. Похоже, тебя защищал hell of a lower[100]. Где ты ее нашел?

– Эмили Янссон. Ты ее видел. Она работала с моим дядей.

– Ну да, ну да… знаю. Подружка Тедди. Умная девка.

Исак почесал промежность. А может, не почесал – просто поправил хозяйство.

– Юсуф рассказывал про облаву у Аброхома… Говорят, это ты навел. Поговорил, так сказать… с силами порядка.

Никола обомлел. В голову словно вонзили раскаленный прут. О своем разговоре с Мюрреем он, кроме Хамона, никому не рассказывал. Сотрудничество со снютами – смертный грех. Нарушение кодекса чести.

– Не мечи икру, – продолжил Исак. – Правильно сделал. Нет правил без исключений. Они хотели собачиться со мной. Они испоганили стрелку, нассали на мою честь. Пусть попробуют теперь – без оружия, да еще и под следствием. Полиция сделала за нас работу. Но, Никола… вся работа не сделана. Виновного ты не нашел.

Исак встал. Под ногами захрустела ореховая скорлупа.

Через полчаса.

Час ночи.

Никола и Хамон в хамоновой тачке. Никола ясно понимал – он еще под коксом.

– Честно говоря, Хамон, не знаю, что нам делать. У них организация.

Хамон мерно потряхивал головой в такт неслышимой музыке.

– Не такая уж организация… это они хотят, чтобы мы так думали. Организация… Четверо уже сидят. Не ссы, брат… решим этот вопрос. Так или эдак.

Никола опять попытался дозвониться Тедди. Наверное, двухсотый раз.

Телефон отключен. Что происходит?

Хамон остановил машину у таунхауса. Здесь жил Метим Тасдемир, собственной персоной.

Хамон пошарил в кармане.

– Будешь?

– Нет… на сегодня хватит.

Хамон втянул носом кокаин прямо из пакета.

– Ну что, брат… Сейчас мы его возьмем.

Они вышли из машины.

Никола замедлил шаг. Он-то радовался, что переступил порог, – оказывается, нет. Та же сосущая боль в животе. Страх.

Ну нет. Он обязан это преодолеть.

Хамон шел на шаг впереди. Они вырезали стекло рядом с входом в кухню и аккуратно вынули присоской. Хамон просунул руку, нащупал шпингалет и открыл окно.

Порезал большой палец. Тихо чертыхнулся.

Окно было довольно высоко, пришлось помогать друг другу.

У обоих – бейсбольные биты. Никола старался держаться, но все равно дрожал, как электрическая зубная щетка.

Детский крик. Хамон шел первым. Держал биту, как самурайский меч.

Темнота.

Они зажгли лампу. Полосатые обои. Фальшивый камин. Светодиодные лампы: непонятно где – в полу, что ли? Призрачный голубоватый свет от невидимых ламп.

На полу – циклопических размеров стеариновая свеча. Колонна, а не свеча.

Опять заплакал ребенок. Они прошли в следующую комнату. Здесь все было розовое. Несколько плюшевых медвежат на полу. А у стены…

У стены Метим-сука-Тасдемир меняет памперсы младенцу. Он, конечно, не слышал, как они вошли, – стекло вынули почти беззвучно.

Брови Метима полезли к корням волос.