Врата Анубиса - Тим Пауэрс (1983)

Беннер взял Дойля за локоть и отвел в сторону. Гости подняли суматоху: они снимали шляпы, распутывали шали и бестолково суетились у дверцы кареты, но наконец все забрались внутрь и расселись по местам.

– Пойдем ко второй карете, – сказал Беннер.

Они обогнули с тылу дальнюю карету и вскарабкались на два маленьких сиденья, устроенных сзади кареты на той же высоте, что и скамейка кучера.

Холодный вечерний воздух заставил Дойля зябко поежиться, и он был рад теплу от каретного фонаря, который как раз приятно пригревал его бок. Со своего насеста Дойль заметил, что с северного конца участка зачем-то привели еще несколько лошадей.

Экипаж запрыгал на рессорах, когда два дюжих охранника вскарабкались на скамейку кучера. Дойль услышал над ухом звон металла, посмотрел на Беннера и увидел приклады двух пистолетов, торчащие из кожаной сумы, перекинутой через плечо.

Он услышал щелканье поводьев и цокот копыт – первая карета тронулась с места.

– Куда мы сейчас направляемся, в подробностях, я имею в виду?

– Туда, к изгороди, между двумя столбами завеса не поднята. Видишь низкий деревянный помост? Открытая платформа подтянута прямо к краю изгороди.

– Ага, – сказал Дойль, стараясь скрыть волнение. Оглянувшись назад, он увидел, что лошадей запрягли в два трейлера и сейчас оттаскивают трейлеры к северному концу участка.

Беннер проследил за его взглядом.

– Участок, или, точнее, поле дыры, должен быть полностью расчищен для каждого прыжка, – объяснил он. – Любой предмет в пределах пространства дыры отправится в прошлое с нами.

– Если это так, то почему же тогда твои шатры и цыгане не пришли сюда к нам?

– При возвращении из прошлого нельзя утащить с собой целое поле с цыганами и шатрами. Вернуться в «здесь и сейчас» могут только крючки и все, что с ними непосредственно соприкасается. Как бы тебе объяснить… Действие крючков подобно мячику на резинке. Требуется приложить определенную энергию, чтобы отбросить мячик, и если на пути его движения окажется какая-нибудь мошка, то мячик увлечет ее за собой, но когда растянувшаяся резинка опять сожмется – она притянет назад только мячик, и ничего, кроме мячика, не сможет вернуться назад. Даже эти кареты останутся там. Это действительно так, поверь.

При свете фонаря Дойль разглядел, что Беннер как-то странно усмехается.

– Я заметил этот эффект во время моей собственной увеселительной прогулки в табор. Представь себе – даже одежда остается там, хотя волосы и ногти все-таки удается взять с собой. Так что Трефф получил по крайней мере часть запланированного развлечения. – Беннер засмеялся. – Возможно, именно поэтому ему возместили только пятьдесят процентов.

Дойль разглядывал брезентовый занавес вокруг площадки.

Кареты приблизились к загородке, и Дойль мог лучше разглядеть платформу. Деревянный помост, около фута в высоту, но больше чем дюжина футов в длину и ширину, был установлен за платформой, но только уже внутри загородки. Копыта лошадей загрохотали, как дюжина барабанов, когда лошади втягивали кареты на платформу по пологому деревянному помосту. Несколько человек, выглядевших неуместно в 1983-м, тоже в костюмах для прыжка, быстро устанавливали алюминиевые стойки и натягивали плотное и, очевидно, тяжелое покрытие. И вот кареты оказались в огромном, кубической формы шатре. Ткань шатра тускло поблескивала в свете фонарей.

– Сеть, сплетенная из стального троса, заключенная в свинцовую оболочку, – сказал Беннер. Его голос звучал громче в замкнутом пространстве. – Платформа тоже закрыта с трех сторон.

Дойль старался сдержать дрожь в руках – не хотелось, чтобы Беннер заметил.

– А это действительно будет взрыв? – спросил он, стараясь придать голосу твердость. – Мы почувствуем сильное сотрясение?

– Нет, в действительности ты не почувствуешь ровным счетом ничего. Только… дислокацию.