Время и снова время - Бен Элтон (2014)

– Поди, промозгло.

– Слегка.

– Бичевание вкупе с очищением, да?

– Я просто надеялся, что физические тяготы помогут отвлечься.

– Разумеется, не помогли.

– Нет.

– Блажь и дурь.

– Вероятно.

– Если уж невтерпеж, хандрить мог бы и в тепле.

– Видимо, я надеялся, что помру от голода или переохлаждения.

– Матерь божья! Серьезно? А почему просто не застрелиться?

– Самоубийство не по мне.

– А-а-а. На случай жизни после смерти. Понятно. То есть ты рассчитывал, что в борьбе со стихиями мать-природа сделает за тебя всю работу и ты с чистой совестью отправишься в небытие?

– Да, такая мысль, наверное, была.

– Но, к несчастью, ты Кремень Стэнтон. Тот, кого ничто не может убить. На камнях вдосталь съедобного лишайника. Подо льдом шныряет лосось, которого можно проткнуть острогой. Полно сучьев и вереска, чтобы построить шалаш. В колледже все смотрели твои ролики, Хью. Мы ужасно гордились тобой. Студенты вечно о тебе расспрашивают. Я рассказываю, как на лекциях ты голыми руками ловил крыс и жрал их живьем.

– Я поймал одну крысу. И уж конечно не съел. Иначе, наверное, подох бы.

– Ты обрастаешь легендами, ничего не попишешь. Кремень наперекор Крутизне. Великолепное шоу. Я скачала все выпуски. Даже внесла деньги. На благотворительность.

Стэнтон поморщился. «Кремень наперекор Крутизне» – неплохое название. Уж лучше всякой фигни типа «Человек против дикой природы». Опыт подсказывал, что человек никогда не противостоит дикой природе, поскольку той безразлично, жив он или мертв. Вступая в схватку с природой, человек всего лишь проверяет себя. Вот почему Стэнтон так озаглавил свои любительские видеоролики. Но он сделал глупость, использовав свое старое армейское прозвище. Одно дело, когда товарищи считают тебя безбашенным сукиным сыном и величают Кремнем, но под той же кличкой светиться в сети – это уже выпендреж.

– Просто чтобы выразить сочувствие и все такое, – чуть мягче сказала Маккласки. – По поводу несчастья. Хотела послать… письменные соболезнования. Ужасный случай.

Она помешивала чай, вид у нее был чрезвычайно удрученный.

– Случай? Я не считаю это случайностью, – ответил Стэнтон. – Это было убийство.

Маккласки оторвала взгляд от чашки:

– Вот как? Серьезно?

– А как еще это назвать? Женщину с двумя детьми насмерть сбивают на «зебре». И скрываются.

– Ну да, в таком ракурсе…

– Для меня это убийство. Будь моя воля, я бы вынес им смертный приговор и сам привел его в исполнение.

– А я бы стала твоим подручным, – сказала Маккласки. – Но их так и не нашли? Все четверо сгинули?

– Да. Канули в каком-нибудь наркопритоне.

Стэнтон протянул свою кружку. Маккласки плеснула ему бренди.

– Значит, ты взял и отсек свою прежнюю жизнь? – спросила она.

– Наверное, да.

– А что друзья?

– Их было немного. На моей работе без них проще.

– А родственники?

В глазах Стэнтона промелькнуло подозрение:

– Зачем вам это?

– Просто поддерживаю беседу, Хью.

– Не похоже. По-моему, вы что-то выведываете.

– В таком случае ты мог бы учтиво мне ответить, – жестко сказала Маккласки.

Поразительно, как в мгновение ока она перехватила инициативу. Стэнтону доводилось ходить на медведя, но он не мог совладать с Маккласки. Да уж, без умения строить беседу не станешь первым профессором-женщиной в Тринити-колледже.

– Я знаю, что матушка твоя скончалась, – продолжила Сэлли. – Курево, что ли?

– Да, рак легких.

– Удачно. Если уж загнуться, так от того, что доставляет удовольствие. Ты, конечно, единственный ребенок. А где отец?

– Не знаю. Мне все равно. Я никогда его не видел. Послушайте, профессор, к чему эти…

– А женины родичи? – Маккласки не давала себя сбить. – Ведь теперь они и твоя семья. Общее горе и все такое.

Стэнтон пожал плечами – мол, с вами не сладишь.