– Будь я предателем, я бы просто не явился на место встречи. Запасся бы медицинской справкой о серьезной болезни, и дело с концом, – продолжал смеяться Адальбер.

– Официально засвидетельствовав таким образом свое предательство, – заключил Альдо.

– А вот что мне хотелось бы знать, – начал Адальбер, – ваши собратья, которые согласились отдать сокровище, согласятся принять сражение?

– Можете не сомневаться! Скажу вам больше: те, кто не пожелал его отдать, тоже примут в нем участие. Настоящий франш-контиец никогда не откажется от жаркой схватки. Они только и ждут, чтобы я сообщил им о месте встречи. Так что и нам остается пока только ждать.

Да, ничего другого не оставалось. И поскольку час был уже поздний, а, как известно, утро вечера мудренее, то все разошлись по своим комнатам. Для Адальбера сон никогда не составлял проблемы, он засыпал мгновенно, зато его «побратиму» оставалось надеяться, что старичок Морфей окажется на этот раз милосердным и возьмет его в свои объятия.

Так на этот раз и случилось. Неожиданное возвращение План-Крепен благотворно подействовало на Альдо, он заснул мгновенно. Однако новый день вместе с утренней почтой, которую мужчинам принесли во время завтрака, вмиг лишил Альдо душевного покоя. Пришло письмо от его главного помощника Ги Бюто, который был обеспокоен затянувшимися «французскими каникулами».

Ги писал:

«Вы знаете, что я горд и счастлив доверием, какое Вы оказываете мне, дорогой Альдо, но не можете не знать, что есть клиенты, которые хотят иметь дело только с Вами, несмотря на Ваше заявление, что я Ваш полноправный заместитель. Сколь ни радовало бы меня и Пизани Ваше доверие, но сеньор Монтальдо не желает видеть никого, кроме Вас. Он сообщил, что приедет к нам завтра, и если Вас не будет на месте, то мы потеряем великолепного клиента. И немало огорчимся, так как именно ему Вы предназначали сказочные изумруды «Севераль», зная, что он заплатит за них наличными, не моргнув глазом. Не могли бы Вы приехать хотя бы на один день? Если посмотреть на карту, мы не так уж далеко друг от друга. Особенно в том случае, если бы Вас доставил к нам господин Кледерман. Случай экстраординарный. Мы с Пизани можем уладить все дела, но если не Вы лично примете господина Монтальдо, который всегда торопится, то он покажет нам свои желтые зубы, выскажет в наш адрес несколько непонятных перуанских проклятий, повернется на каблуках и уйдет, и потом у нас будет множество неприятных последствий из-за его обиды…»

– Черт, черт и еще раз черт! – прорычал Альдо, смяв письмо и стукнув кулаком по столу, так что посуда подпрыгнула, а заодно и друзья, которые с ним завтракали.

– Что это с тобой? – поинтересовался Адальбер, опуская газету, он перелистывал ее, торопясь узнать новости.

Поднял голову и профессор, разбиравший свою почту.

– Какое сегодня число?

– Двадцать второе мая, – ответил Лотарь. – Что-то случилось?

– Можно сказать и так. Мне… Впрочем, прочитайте сами, у меня нет от вас секретов, – предложил Альдо, расправил письмо и протянул его Лотарю и, пока тот читал, в нескольких словах рассказал, в чем дело, Адальберу.

В ту же самую минуту в столовой появился Гатьен с небольшим серебряным подносом, на котором белел листок бумаги.

– Телеграмма для господина князя, – объявил, подходя к Альдо.

– Спасибо. Господи! Опять из Венеции!

«Приезжаете или нет? Если нет, позвоните. Клиент приезжает завтра».

Впервые в жизни Морозини проклинал человека, которого почитал больше всех на свете.

– Почему он не удосужился послать мне свое проклятое письмо раньше? Я бы мог связаться с тестем, слетать туда и обратно завтра и не менять наше сегодняшнее расписание!

– А что тебе мешает связаться с тестем сейчас?

– Во-первых, я не знаю, где его искать. Как ты можешь заметить, он в последнее время летает как бабочка.

– Начни с Цюриха. Секретарь тебе скажет, где он сейчас находится.