Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони (2014)

– Он его не ищет, потому что никто не знает, что с ним произошло и где он теперь находится, – мрачно заключил Альдо.

Снова воцарилось молчание. Лотарь кашлянул, прочищая горло, собираясь, как видно, что-то сказать, перекрыв шум мотора. Но промолчал.

– У вас какая-то идея? – полюбопытствовал Альдо.

– Я… Да нет… Вернее, да. Я хочу сказать, что по старинной и традиционной версии считается, что этот бриллиант никогда не покидал Грансон.

– А что конкретно гласит эта версия?

– Что Оливье де Ла Марш, чей отец был начальником форта Жу, знал этот форт как свои пять пальцев и с согласия герцога спрятал бриллиант и еще несколько драгоценных камней там, в ожидании полной победы.

– Неужели вы там его не искали?

– Искал. Но искать его, к тому же одному, нелегкое дело! Не забудьте еще, что форт Жу теперь собственность государства. Вы когда-нибудь там бывали?

– Я впервые приехал во Франш-Конте к вам в гости, – сказал Альдо. – А ты, Адальбер?

– В Франш-Конте я бывал, но в Жу не поднимался. Ты же знаешь, я боюсь высоты и страдаю головокружениями. А ты сам видел, что это за ужас! Да и вообще искать бриллиант в крепости – все равно что иголку в стоге сена!

– Пока ходишь по укрепленным переходам, куда ни шло, но стоит подойти к краю пропасти! Незабываемое переживание!

– Думаю, у края колодца тоже. И к тому же в форте темновато, не так ли?

Лотарь согласно кивнул, признаваясь, что и ему было не по себе в мрачной старинной крепости.

– И мои овечки еще больше оробели, – вздохнул он. – Я должен сделать вам одно признание, Морозини: когда я пригласил вас на празднование трехсотлетия, я как раз выяснял, где может находиться бургундское сокровище…

– И хотели поскрести на этот счет меня. А вдруг я знаю что-то такое, что вам неведомо, – закончил Альдо с широкой улыбкой.

– Вы на меня обиделись?

– Ничуть. Все коллекционеры ведут себя одинаково, встречая коллегу. Признаюсь, и я надеялся что-нибудь у вас выведать. А ваше приглашение принял с тем большей радостью, что, как уже говорил, никогда не бывал в ваших краях. И, знаете, по крайней мере, для меня – дружба, как майонез: или сразу залаживается, или, сколько ни старайся, не собьешь. А мы с вами квиты.

– И раз уж мы перешли на язык кулинарии, то я стал главной «изюминкой» вашей дружбы, – вмешался в разговор Адальбер.

Его вмешательство разрядило напряжение, потому что разговор невольно зашел в тупик, и желательно было бы найти выход из создавшегося положения. Собеседники, похоже, уперлись в стену. На замечание Адальбера они улыбнулись, но остальной путь проделали в молчании.

– Что мы скажем нашим дамам? – забеспокоился профессор, когда они подъезжали к дому.

– Расскажем все и во всех подробностях, – отозвался Альдо. – У наших дам головы умные, их советы всегда бывают к месту.

Они полагали, что увидят дом, погруженный в темноту, и очень удивились светящимся окнам от библиотеки до столовой. Их удивление возросло до крайности, когда внизу их встретил сияющий Гатьен, с тортом со взбитыми сливками в руках. Улыбка мажордома стала еще шире, когда он увидел входящего хозяина и гостей.

– Какое счастье, господа! Есть еще в наших краях добрые люди! – объявил он и исчез в дверях столовой.

– Со стариком все в порядке? – не поверил своим глазам профессор. – Сегодня у нас не предполагалось никаких торжеств. Ну, разве что…

– А вот мы сейчас и посмотрим, – предложил Альдо и направился следом за мажордомом.

Все трое окаменели перед открывшимся им зрелищем. Под высокомерным взглядом портрета Ришелье, за столом, явно накрытым на скорую руку, сидели четыре персоны. Две из них пили шампанское, не глядя на еду, две жадно поглощали пищу. Опомнившись от изумления, трое вошедших воскликнули в один голос:

– План-Крепен!