Заговор адмирала - Михель Гавен (2013)

При упоминании о плане «Маргарита» Кейтель, также сидевший за столом для совещаний, кивнул.

– Насколько я понимаю, к этому все готово, – продолжал Геббельс, – с участием вермахта, частей СС, – он бросил взгляд на Кальтенбруннера, который нервно что-то записывал, – румынских и словацких войск…

– Не слишком ли много шума, – неожиданно спросил Мюллер, прервав всеобщее подобострастное молчание, а Кейтель с возмущением посмотрел на наглеца, решившего перебивать Геббельса и ставить под сомнение целесообразность плана, который уже одобрен.

– Насчет Хорти, – уточнил Мюллер и вполоборота взглянул на одну из секретарш Геббельса, хорошенькую Эльзу Аккерман, протоколировавшую совещание.

Чтобы спрятать смущённую улыбку, Эльза низко наклонила голову, и светлые волнистые волосы челки, не скрепленные шпилькой, упали вперед.

– Много шума вредно. Венгры ведь любят адмирала, – как ни в чем не бывало продолжил Мюллер, словно не замечая недовольства Кейтеля. – Надо изобрести что-то поделикатней, что ли. Хотя бы прикрыться тем, что это не мы все придумали, а сам Хорти решил. Что он на все это согласен. Для венгров.

– Это не вам решать, – вскипел Риббентроп. – Вы вообще занимайтесь своими делами и не лезьте в политику, обергруппенфюрер. Вам поручен еврейский вопрос, вот и думайте о евреях.

– Да, Генрих, думайте о евреях, – поддержал его Геббельс. – В Будапеште вам предстоит много поработать. Фюрер хочет, чтобы был подготовлен список не менее чем на пятьсот-шестьсот человек, которые однозначно подлежат немедленному аресту. Это политические деятели, депутаты парламента, журналисты, профсоюзные лидеры. Все, кто хоть однажды посмел усомниться в правильности курса на союз с Германией, а уж тем более – критиковал нас. Они все должны быть интернированы в лагерь. Премьер Калаи и граф Бетелен как главные инициаторы переговоров с англичанами – так же. Граф Эстерхази, этот приближенный Хорти и его давний друг ещё по имперским временам – его тоже не забудьте. Эрнст? – Геббельс обратился к Кальтенбруннеру. – Фюрер надеется на вас.

– Я понял. Мы все сделаем, – произнося это, Кальтенбруннер весь подобрался, будто приготовился маршировать. Его лицо, длинное, как лошадиная морда, ещё больше вытянулось, отчего шрам, пролегавший бороздой на левой щеке, разгладился и стал почти не виден.

– Хорошо, – Геббельс кивнул. – В том, чтобы сделать все руками самого Хорти, есть особая пикантность и резон, – он усмехнулся. – Это верно. Но неизвестно, согласится ли Хорти поставить подпись под заявлением о том, что согласен со всеми нашими действиями, даже если его на время арестовать в Вене и держать в изоляции от Калаи и сподвижников. Он крепкий орешек, как нам известно. Но будем смотреть по обстоятельствам. Если Хорти согласится, то останется на своем посту. Англичанам это будет лишний щелчок по носу, но в то же время никакого влияния этот человек больше иметь не будет. Только ширма, такая красивая кукла – стареющий адмирал его величества в парадном мундире с орденами. Вся власть будет передана наместнику. Он будет назначен вместо нашего посла, как только вторжение состоится. Этот человек на самом деле будет контролировать страну, а также присматривать за Хорти, чтобы старик не рыпался. С кандидатурой фюрер определится позже. Де юре венгерская государственность будет соблюдена, а на деле вся власть будет принадлежать нам. Это самый лучший вариант, но если Хорти не согласится, – Геббельс кисло улыбнулся, развел руками, – он же стар. Никто не удивится, если через пару месяцев адмирал тихо отойдет в лучший мир, чтобы не мешаться. Правители и без него найдутся.

После совещания смешливая Эльза, собирая бумаги на столе, шепнула Мюллеру:

– Ты хорошо смотрелся. Шеф разозлился. А Риббентроп, так чуть не выскочил из костюма. Они тебе не забудут.

Мюллер только поморщился.