Затерянные во льдах. Роковая экспедиция - Хэммонд Иннес (1948)

На пристань, яростно сигналя, влетел открытый автомобильчик. Не успел он остановиться, как с пассажирского сиденья рядом с водителем соскочил Санде. Заднее сиденье было завалено рюкзаками и лыжами.

— Садитесь сзади, — скомандовал он, хватая мой вещмешок. Открыв дверцу, он швырнул мешок поверх рюкзаков. — Заодно упакуете рюкзак. — Я повиновался, и машина рванула с места еще прежде, чем он успел толком усесться на сиденье. — До Вассбигдена мы можем доехать на машине, — сообщил мне он.

Мы вылетели на площадь и, повернув налево, помчались вдоль реки.

Такой сумасшедшей езды мне еще видеть не приходилось. Водитель был одним из друзей Санде по Сопротивлению и, судя по всему, что-то знал о спешности нашего путешествия. Во всяком случае, он вел автомобиль так, как будто за нами гнался сам дьявол. Дорога представляла собой неровную каменистую тропу. Автомобиль трясло и подбрасывало, но он продолжал мчаться, не снижая скорости. Прямо перед нами высились горы — серо-белый мир снега, полускрытый туманной дымкой. Вскоре они обступили нас со всех сторон, и тропа запетляла между утесами, которые выглядели так, как будто были готовы в любую секунду обрушить на нас град валунов, настолько лед бесчисленных зим раскрошил и изрезал трещинами окружающие скалы.

Санде обернулся ко мне. Я в это время силился уложить свои вещи в рюкзак и при этом не вылететь из машины.

— У Ловааса преимущество ровно в один час, — сообщил он мне. — Харальд, — кивнул он на водителя, — только что отвез его в Вассбигден.

«Один час! Если мы поспешим, то вполне сможем его перехватить!» — обрадовался я, вспоминая огромный живот Ловааса. Но потом я вспомнил, как он проворен и быстр. Один час — это было не так уж и мало. Но у нас было одно преимущество. Мы знали, что он впереди. Он не знал, что мы идем за ним.

— Кто с ним? — спросил я.

— Его помощник и еще кто-то, — последовал ответ.

Утесы сменились более пологими склонами, поросшими зелеными соснами. Перед нами раскинулась долина, на которой блестела серебристая гладь озера.

— Вассбигден! — крикнул Санде.

В дальнем конце долины, отчетливо отражаясь в светло-зеленой воде, сгрудились дома.

Мы обогнули озеро и спустя еще одну милю остановились, подъехав к деревушке Вассбигден. Выпрыгнув из машины, мы вскинули рюкзаки на плечи. Они оказались невероятно тяжелыми. Кроме одежды нам предстояло нести на себе еду — преимущественно сыр и шоколад. Сверху были привязаны лыжи. Харальд и его автомобильчик скрылись за поворотом тропы, а мы зашагали по направлению к горам. Воздух был сырым и холодным. Рюкзак оттягивал мои непривычные к такому грузу плечи. Лыжные ботинки, предоставленные мне водолазом, оказались слишком велики. Я потел и проклинал Фарнелла.

Несмотря на свою внешнюю хрупкость, именно Санде, который был вполовину меньше меня, сразу задал скорость нашего движения. Когда я поинтересовался, планирует ли он догнать Ловааса уже сегодня, он ответил:

— К ночи мы должны дойти до туристической базы Остербо. Разумеется, если вы не предпочитаете спать в одном из заброшенных фермерских домиков.

— Сейчас полнолуние, — пропыхтел в ответ я. — Мы можем продолжать идти при лунном свете.

— Может и так, — отозвался он. — Но вы еще не знаете, как будете себя чувствовать. До Остербо довольно далеко. Более двух норвежских миль. А в каждой норвежской миле семь английских.