Анж Питу - Александр Дюма (1851)

– Сударь, – сказал человек в черном, – мне кажется, ваше положение выше, чем можно было бы подумать, судя по вашему платью: Non dives vestiti sed ingenio[54]. Вследствие чего я вас арестую.

– Как арестуете? – вскричал совершенно потрясенный Питу.

– Да, сударь, вы арестованы. Прошу вас, следуйте за мной.

Питу оглянулся вокруг и обнаружил двух полицейских стражников, ожидающих распоряжений человека в черном; они, казалось, выросли из-под земли.

– Составим протокол, господа, – распорядился человек в черном.

Один из стражников связал Питу руки веревкой и забрал у него книгу доктора Жильбера.

Второй веревкой он привязал Питу к кольцу, вбитому под окном.

Питу намеревался протестовать, но услышал, как тот же самый голосок, имевший такую власть над ним, шепнул:

– Не противьтесь.

Поэтому Питу покорно позволил себя связать и привязать, чем очаровал стражников, а главное, человека в черном. По этой причине они спокойно оставили его, а сами вошли в дом, где оба стражника уселись за стол, а человек в черном… Впрочем, о его действиях мы узнаем чуть позже.

Чуть только стражники и человек в черном скрылись за дверью, как тот же самый голос произнес:

– Поднимите руки.

Питу поднял не только руки, но и голову и увидел бледное, растерянное лицо Катрин, в руках у нее был нож.

– Выше, еще выше, – прошептала она.

Питу встал на цыпочки.

Катрин свесилась из окна, лезвие перерезало веревку, и руки Питу снова стали свободны.

– Возьмите нож, – сказала Катрин, – и перережьте веревку, которой вы привязаны к кольцу.

Питу не заставил повторять дважды: он перерезал веревку, и теперь был полностью свободен.

– А теперь вот вам двойной луидор, – продолжала Катрин. – У вас быстрые ноги, спасайтесь. Бегите в Париж и предупредите доктора.

Она успела закончить; в дверях показались оба стражника, и двойной луидор упал к ногам Питу.

Питу мигом поднял его. А стражники стояли в дверях, застыв от изумления при виде представившейся им картины: тот, кого они так хорошо связали, освободился. У Питу же при виде стражников волосы зашевелились на голове, чем-то смутно напоминая in crinibus angues Эвменид[55].

Питу и стражники какое-то мгновение, замерев, смотрели друг на друга, точь-в-точь как заяц и гончая. Но как заяц при малейшем движении собаки задает стрекача, так и Питу, стоило стражникам шевельнуться, совершил чудовищный прыжок и перемахнул через ограду.

Стражники издали согласный крик и ринулись к полицейскому в черном, который держал под мышкой небольшую шкатулку. Тот не стал тратить время на выяснение и бросился в погоню за Питу. Стражники последовали его примеру. Однако у них недостало бы силы перемахнуть, подобно Питу, через забор высотой в три с половиной фута, и потому им пришлось обежать его.

Когда же они добежали до края ограды, то обнаружили, что Питу опередил их шагов на пятьсот и прямиком устремился к лесу, до которого ему не больше четверти лье, так что через несколько минут он в нем скроется.

В этот миг Питу оглянулся, увидел, что стражники намерены преследовать его – скорее для очистки совести, чем в надежде догнать, – наддал еще, достиг кромки леса и исчез.

Так Питу бежал еще минут пятнадцать, хотя мог бы бежать и два часа, будь в том необходимость: дыхание и скорость у него были, как у оленя.

Но через четверть часа, инстинктивно сообразив, что опасность миновала, он остановился, отдышался, прислушался и, убедившись, что погони нет, пробормотал:

– Просто невероятно, сколько событий может произойти за три дня.

Потом осмотрел двойной луидор, нож и подумал: «Да, неплохо было бы разменять золотой и вручить мадемуазель Катрин два су, а то боюсь, как бы этот нож не перерезал нашу дружбу. Ну, да не важно, раз она велела сегодня быть в Париже, пойду в Париж».