Переломленная судьба - Дун Си (2015)

Лю Шуанцзюй посадила Ван Хуая обратно в коляску. Ван Хуая всего колотило от злости, от досады у него даже челюсть свело. Намереваясь встать, он уперся руками в подлокотники, но ноги не слушались его. С того момента, как он разбился, его мышцы полностью атрофировались, ляжки теперь выглядели как голени, а голени стали такими же тонкими, как руки. Пожелай он сожрать своего противника, его прежде крепкие зубы не выдержали бы; пожелай он избить его, он бы до него не дотянулся. В считанные секунды гнев Ван Хуая вдруг резко сошел на нет, печаль и безысходность будто ножом перерезали ему горло. Руки его обвисли, зад грузно опустился на сиденье коляски, грудь заходила ходуном, Ван Хуай тяжело задышал и зашелся в кашле.

– Я бы на вашем месте не рыпался, – сказал Хуан Куй. – Будьте паинькой и забирайте своего Ван Чанчи обратно в деревню.

Ван Хуай с силой отхаркнулся и плюнул прямо в физиономию Хуан Куя. Тот матюгнулся и отвесил Ван Хуаю подряд несколько пощечин. Лю Шуанцзюй ринулась на Хуан Куя, но двое его подручных оттащили ее и грубо вытолкнули за порог. Не успела Лю Шуанцзюй подняться на ноги, как увидела вылетающую на улицу коляску, которая, описав дугу, приземлилась прямо перед ней, развалившись на кучу щепок. Ван Хуай приземлился сверху.

– Убийцы, выродки, сукины дети, бесстыдники, скоты, чтоб вас разрубили на тысячу кусков!.. – ругалась Лю Шуанцзюй, в то время как дверные жалюзи с шумом опускались вниз.

Ван Хуай поднял руку и показал на дальний конец улицы Сяохэцзе. Лю Шуанцзюй закинула его на спину и потащила туда. Так они проделали путь сначала от полицейского участка сюда, потом обратно. На их счастье они успели застать полицейского Лу и полицейского Вэя.

– Хуан Куй признался в злодеянии, помогите схватить его, – попросил Ван Хуай.

В ответ на это полицейский Вэй вытащил свой блокнот, раскрыл на нужной странице и сказал:

– Мы допрашивали Хуан Куя, он своей вины не признал, никаких улик против него нет.

– А тот тип со сломанным носом – это разве не улика?

– Его мы тоже допрашивали, он объяснил, что сломал нос раньше, чем избили Ван Чанчи. А поскольку Ван Чанчи видел его со сломанным носом, он дал ложные показания.

– Но зачем ему это? – спросил Ван Хуай.

– По его словам, Ван Чанчи боится, что если не поймают преступников, его лечение некому будет оплатить, – ответил полицейский Вэй.

– Твою мать, какая же это чушь!

– А еще они сказали, что Ван Чанчи страдает манией преследования, – заявил полицейский Лу.

– Чанчи избили по-настоящему? – спросил Ван Хуай.

– Ну да, он до сих пор лежит в больнице, – подтвердил полицейский Вэй.

– У него действительно два ножевых ранения?

– Его раны мы засвидетельствовали, – подтвердил полицейский Лу.

– И что? Разборка с ним действительно была или он все выдумал?

– Действительно была, – в один голос ответили полицейские.

– Клянусь небесами, Чанчи никогда не врал! – сказал Ван Хуай.

– Проблема в том, что мы не можем доказать, что нос тому человеку сломал Ван Чанчи, – ответил полицейский Вэй. – Сейчас у каждой из сторон имеется своя версия, и нам сложно вынести окончательное решение.

– Хуан Куй только что все признал, – не унимался Ван Хуай.

– А кто это слышал? – спросил полицейский Вэй. – У вас есть запись разговора?

– Что еще за шуточки? Неужели у такого, как я, найдутся деньги на диктофон? – возмутился Ван Хуай.

– К тому же, – добавил полицейский Вэй, – если бы даже у вас и была такая запись, Хуан Куй вряд ли бы с ней согласился.

Ван Хуай показал на Лю Шуанцзюй и сказал:

– Она может все подтвердить, она только что все слышала.

– Вы семья, – опроверг его довод полицейский Лу. – И поскольку интересы у вас общие, ваши показания не учитываются.

– Так, значит, это дело закрыто? – спросил Ван Хуай.

– В настоящий момент у нас нет никаких зацепок, – ответил полицейский Вэй.