Правда. Пехотная баллада - Терри Пратчетт (1999, 2003)

– Чем йа помогайт?

– Может, ты еще что-нибудь придумаешь? Ну, чтобы продавать побольше листков?

– Чего еще желайт герр мастер? Картинки прыгайт со страниц? Картинки разговаривайт? Картинки провожайт тебя взглядом?

– Зачем же сразу обижаться? – упрекнул Вильям. – Я ведь не прошу тебя сделать картинки цветными…

– Цветными? – переспросил вампир. – Всего-навсего? Простее простого. Когда требовайтся?

– Это невозможно, – твердо заявил Хорошагора.

– Ты так думайт? Где-то рядом кто-то делайт цветное стекло?

– Я знаю одного гнома, который владеет фабрикой цветного стекла на Федрской улице, – сказал Хорошагора. – Там выпускают стекло сотен оттенков, но…

– Мне образцы, унд срочно. И образцы красок тоже. Йа понадеюсь, вы находийт цветные краски?

– Это не трудно, – пожал плечами гном. – Но понадобятся сотни красок самых разных оттенков…

– Не ист так. Йа составляйт необходимый список. Натюрлих йа не обещайт качества «Коренной и-Рукисила». Это ведь ист первый раз. Йа не давайт едва уловимую игру света на осенний листва. Но тона йа насыщайт гарантированно. Этого хватайт?

– Более чем.

– Данке.

Вильям встал.

– Ну а теперь, – сказал он, – пора повидаться с Королем Золотой Реки.

– Никогда не понимала, – сказала Сахарисса, – почему его так называют. Здесь ведь нет никакой Золотой реки.

– Господа.

Законник ждал их в зале пустого дома. Когда Новая Контора вошла, он встал, сжимая в руках свой портфель. Выглядел зомби так, словно пребывал в необычайно скверном расположении духа.

– Где вы были?

– Решили перекусить, господин Кривс. Утром ты не появился, а господин Тюльпан проголодался.

– Я же просил вести себя сдержанно.

– Господин Тюльпан не умеет вести себя сдержанно. Кроме того, в результате все прошло гладко. Правда, нас едва не убили, потому что ты кое-что забыл нам сообщить, и это дорого вам обойдется, но, эй, кого интересуют наши трудности! Итак, в чем проблема?

Господин Кривс смерил парочку испепеляющим взглядом.

– Мое время стоит очень дорого, господин Кноп, поэтому я не буду тратить его попусту. Что вы сделали с собакой?

– А нам, ять, кто-нибудь сказал о собаке? – ощерился господин Тюльпан.

В отличие от своего партнера господин Кноп уже понял, что тон разговора выбран неверно.

– Ага, значит, вы все-таки видели собаку, – констатировал господин Кривс. – И где она?

– Ушла. Сбежала. Покусала нам ноги и сбежала, ять.

Господин Кривс вздохнул. Словно пахнуло ветром из древней гробницы.

– Я же говорил, что в Страже служит вервольф.

– Да? И что с того? – пожал плечами господин Кноп.

– Вервольфы умеют говорить на собачьем.

– Что? Ты хочешь сказать, люди поверят какой-то там псине?

– К сожалению, да, – кивнул господин Кривс. – Собака обладает личностью. А личность многое значит. Кроме того, существуют судебные прецеденты. За всю историю этого города, господа, мы в разное время привлекали как свидетелей семь свиней, семейство крыс, четырех лошадей, одну блоху и рой пчел. В прошлом году в судебном разбирательстве убийства с отягчающими обстоятельствами участвовал попугай. На стороне обвинения. Мне даже пришлось включить его в программу защиты свидетелей. Насколько я знаю, сейчас он притворяется волнистым попугайчиком в одной очень далекой стране. – Господин Кривс покачал головой. – Увы, показания животных признаются судами общей юрисдикции. Можно сколько угодно выражать свой протест, но самое главное, господин Кноп, заключается в том, что командор Ваймс построит на этих показаниях свое обвинение. Он начнет допрашивать… людей. Он уже подозревает, что это дело плохо пахнет, но пока вынужден опираться на имеющиеся улики и показания свидетелей. Однако если он найдет пса, все раскроется.

– Так суньте ему пару тысяч долларов, – посоветовал господин Кноп. – Со стражниками это всегда помогало.