Подземка - Харуки Мураками (1997)

Также в обществе присутствует невидимая глазу дискриминация. Психологическая, по отношению к жертвам газовой атаки. Поэтому среди пострадавших нередки попытки скрыть собственный ущерб. Примерно так же, как прежде пытались скрыть правду пострадавшие от атомных бомбардировок.

Это лишь мое предположение, но просматривается связь с концепцией «греха» японского сообщества. В Японии издревле считалось, что люди, причастные к смерти и несчастьям, подвержены греху. И грешные по традиции отдаляются от окружения. Это не простой предрассудок — их отдаляют, но продолжают заботу о них в обществе. Не заставляют работать и в некотором смысле опекают. Тем самым, как бы отдавая должное грешникам, постепенно их вылечивают. И древняя концепция греха функционирует весьма эффективно.

Однако в последнее время само понятие «сообщества» фактически пропало, остался лишь грех в подсознании, создающий психологическое отчуждение. То есть «вокруг да около». Отношение к таким жертвам — вокруг да около. И для пострадавших это горше всего.

Второе интервью (октябрь 1996 года)

После нашего первого интервью минуло 9 месяцев. Как продвигается лечение ПТС?

За это время лечение у нас прошли около пятидесяти человек. Двадцать из них до сих пор ходят на прием. Некоторые из тех, кто уже перестал, реабилитировались полностью, некоторым лечение не подошло, и они больше не появлялись. Поэтому однозначно сказать, что всем прошедшим через нас людям стало хорошо, что они восстановились, мы не можем. Статистику реабилитировавшихся пациентов мы еще не делали, но, думаю, их наберется около половины от общего числа. Состояние у всех было очень тяжелым. Иначе они бы сюда не пришли.

Все, у кого мы до сих пор брали интервью, жаловались на ухудшение памяти. Это, чувствуется, — главная особенность. Причиной этому, пожалуй, тоже ПТС?

Действительно, у многих снизились сосредоточенность и сила духа. У некоторых это даже сказалось на способностях к размышлению. В общей цепочке — ухудшение памяти. Причина всему этому одна: посттравматический синдром. Уж очень горьки воспоминания, оставшиеся в глубине души. Вот и стремятся такие люди сократить свою деятельность до минимума. Автоматически сужают рамки активности собственной памяти.

Они пытаются сдерживать память, тратя на это всю свою энергию. Поэтому выходит, что энергии не хватает для нормального функционирования, она не направляется на обычные действия. И в целом уровень жизнедеятельности снижается. В этом — одна из особенностей ПТС.

То есть ПТС не вечен — его можно вылечить снятием напряжения?

Да, это так. По сути, состояние — именно такого характера. В некоторых случаях человека лучше не трогать, и он поправится сам. Бывают и обратные ситуации. Все зависит от того, насколько глубоко засела в душу человека травма.

Признаться, впечатление от взятых до сих пор интервью такое. Когда пострадавшим говорят, что все их осложнения — из-за посттравматического синдрома, они уходят в отказ.

Думаю, все же большая часть — из-за ПТС. Однако в снижении зрения и прочих глазных болезнях посттравматический синдром винить не стоит. Это не только психическое. Хотя есть много случаев заболеваний глаз из-за ПТС.

И еще одно сильное впечатление — все страдают в одиночку. Например, ухудшилась память — пытаются ссылаться на возраст, повысилась утомляемость — опять пытаются ссылаться на возраст. Нет таких мест и путей к ним, где люди могли бы общаться с себе подобными, беспрепятственно получать консультации специалистов. Вот они страдают и мучаются в одиночку.

Поэтому после землетрясения в Кобэ я предположил, что люди будут эвакуироваться по всей стране, и поехал с предложением о создании Приемных центров для пострадавших в Министерство здравоохранения. Но ничего не вышло. Министерство здравоохранения создавать такие центры пока не готово.