Подземка - Харуки Мураками (1997)

Исино-сан, окончив военный институт, поступил на службу в воздушные силы самообороны. Теперь — в звании подполковника, то есть большая шишка.

Хотя изначально он идти в армию не собирался. Обычный парень без царя в голове. Думал закончить что-нибудь неплохое да пристроиться в хорошее место. Когда в тот же институт поступил его старший брат, съездил на экскурсию. Да, институт ему понравился, но даже предположить тогда не мог, что сам туда поступит. Он и экзамены сдавал с настроением лишь попробовать силы.

Однако после экзаменов становиться простым клерком ему не захотелось. Подумал: нет ничего плохого в том, чтобы прожить жизнь не так, как другие, — и, решившись, стал военным. Стремления «защищать страну» у него тоже особо не просыпалось. Как говорит (слегка приглушив голос) сам Исино-сан, среди поступающих в военные институты такихпатриотов немного.

Характер покладистый. Не зная, что он военный, ни за что и не подумаешь. Костюм (в котором он ежедневно ходит на работу) сидит хорошо, улыбчивый, убедительный и логичный, больше похож на компетентного молодого технократа. При этом он, если можно так выразиться, работяга, имеет четкий и серьезный взгляд на мир, собственную систему ценностей. В разговоре прям. Да и не в наших интересах, чтобы он уклонялся от беседы.

Очень занят по работе. В условиях хронического недосыпа любезно согласился на интервью, за что мы очень признательны.

С детства я любил самолеты. Но не настолько, чтобы, например, фанатично собирать модели. Просто считал, что человек — создание маленькое, и хотел увидеть нечто большее. Поэтому, решив вступить в силы самообороны, я захотел стать военным летчиком. Старший брат тоже в военной авиации, но это скорее случайность. Я воспитывался в обычной семье, не имеющей никакого отношения к силам самообороны и авиации.

Но в конечном итоге я, к сожалению, пилотом не стал. Есть правило, согласно которому со зрением ниже единицы к полетам не допускают. За четыре года учебы мое зрение постепенно ухудшилось. Нельзя сказать, чтобы я изо всех сил корпел над учебниками… Хотел было обмануть комиссию, но у меня ничего не вышло (смеется). Меня срезали на допуске к полетам. Так путь летчика оказался для меня закрытым. Пришлось служить в наземных службах.

С тех пор моя должность — офицер ПВО. По всей стране в 28 местах оборудованы радары, которые следят за воздушным пространством Японии. Моя работа заключается в следующем. Если к нашей территории приблизится неопознанный самолет, я должен поднять в воздух и вести штурмовики. Отслеживая по радару, вести переговоры с летчиками и давать им указания.

Когда я понял, что не смогу стать пилотом, признаться, в душе что-то дрогнуло. Думал: что же будет дальше? Однако после долгих раздумий понял: пусть пилотом мне стать не судьба, но путь свой я уже выбрал, и нужно по нему идти. Вот с тех пор и иду.

Первое место службы было в местечке Вадзима на полуострове Ното префектуры Исикава. Почти все начинают с этого места. Звание — старший лейтенант, то есть младший офицер. Прослужил я там шесть лет.

В то время продолжалась «холодная война». Место — у самого побережья Японского моря. Чуть ли не каждый день кто-нибудь напрягал обстановку. Разумеется, сразу же поднимали в воздух самолеты. К службе я приступил в 1980 году. Вскоре после того, как Советский Союз ввел свои войска в Афганистан. Царило заметное напряжение.

Не успел я поступить на службу, как произошел инцидент с советским самолетом, вторгшимся в пространство Японии. Я увидел его на экране радара и впервые познал жестокость мирового сообщества. Задумался на личном опыте, что это такое — нарушение суверенитета страны. Приближающимся самолетам делается предупреждение: смените курс, иначе вы вторгнетесь в воздушное пространство страны. Слышит, не слышит, но курс не меняет. Приблизившись еще, самолет пересек границу. В тот момент я был в состоянии невесомости — никому такого не пожелаешь.